Конюх ослабил хватку. Дункан сделал вид, что потерял к нему интерес, как если бы конфликт был разрешен, и развернул мальчика к себе лицом.
— Идем. В спальнях нужно подмести, да и белье само себя не выстирает.
Благодарность на лице Джона сменилась недовольством.
— Но…
— Ни слова! — оборвал его Дункан. Одно неверное движение, и конюх на них набросится. — Еще раз сбежишь без спроса, выгоню. — Он взял мальчишку за шиворот и потащил вверх по Хай-стрит.
— Чтоб вам пусто было, жалкие твари! — понеслось им вслед.
Сапоги конюха загрохотали по гравию, и в спину им полетели увесистые, острые камни. Один угодил Джону в плечо, второй попал в Дункана, и он подтолкнул мальчишку вперед.
— Бежим!
Конюх ухитрился попасть в них еще раза три или четыре, пока они, завернув за угол, не скрылись от преследования. Остановившись, Дункан перевел дух и окинул Маленького Джона тревожным взглядом. На гладком, окруженном ореолом светлых волос, лице не было, к счастью, ни царапины, и в остальном он, кажется, тоже не пострадал. Тряхнув непутевого юнца за плечи, Дункан рявкнул:
— Я ведь предупреждал тебя!
— Насчет мясников! — Мальчик заерзал в его сильных руках, тщетно пытаясь вывернуться. — О конюхах ты не говорил ни слова.
— Эта братия тоже нас недолюбливает.
— Нас? — Джон перестал извиваться и поднял голову. — В смысле, тебя и меня?
Что за возмутительная привычка смотреть прямо в глаза — дерзко, требовательно, неотрывно. Ладонь Дункана дрогнула на его плече.
— Не только. — Намек на то, что между ними существует какая-то особенная связь, ему не понравился. — Всех, кто имеет отношение к университету. Сказал бы лучше спасибо за то, что я спас твою жалкую шкуру.
Они не отпускали друг друга — мальчик не отводил глаз, Дункан не снимал ладонь с его плеча.
— Спасибо. Но я не просил спасать меня.
Эта напускная, маскирующая ранимость бравада вызвала где-то глубоко внутри него непрошенный отклик.
— Не ввязывайся в неприятности, коли не хочешь, чтобы тебя спасали, — резко ответил он. — Что ты делал на конюшне?
Мальчик насупился.
— Ничего. Я не делал ничего дурного.
Дункан сердито вздохнул.
— Вдова тебя выгнала?
Мальчишка наконец-то отвел свои проклятущие голубые глаза в сторону.
— Не было никакой вдовы, — произнес он медленно.
Гордый врунишка. О чем еще он солгал?
— Все это время тебе негде было ночевать, да?
— Было! Я спал на конюшне, пока меня оттуда не вышвырнули.
— Смотрю, ты никак не уразумеешь, насколько тебе повезло. — Дункан повысил голос и растерял все свое кембриджское произношение, как только представил, что едва не произошло с Маленьким Джоном. Он словно перенесся на годы в прошлое, когда не уследил за другим мальчиком, и случилась беда. — Так я растолкую. Тебя собирались исколошматить в кровь и отдать шерифу, бестолочь ты эдакая. Валялся бы сейчас в темнице вместе с убийцами и насильниками.