Она приняла вызов:
— Рожа.
И втянула щеки, скосила глаза, расставила локти как пугало, а потом огляделась, оценивая, какие гримасы получились у остальных. Генри и Джеффри указали на нее, и она не смогла сдержать довольной усмешки. Дункан, однако, был не согласен.
— Так нечестно, — сказал он. — Он пользовался руками, а можно только лицом.
Она показала ему язык, потом вспомнила о том, что в кошельке у нее всего несколько фартингов, и не стала настаивать на победе.
— Несогласный платит! — крикнул Джеффри, которому не терпелось начать заново.
Пожав плечами, Дункан кивнул.
Джейн улыбнулась. Это просто игра, напомнила она себе. Дурацкая мужская игра, и у нее получилось сыграть в нее наравне с мужчинами.
Они соревновались до тех пор, пока не набрались окончательно, а потом пришло время застольных песен, которых, судя по всему, Дункан знал немало. Негромко подпевая, Джейн выводила только припевы, состоявшие из набора бессмысленных восклицаний, что было весьма удобно, если ты настолько пьян, что не можешь припомнить слов.
Когда опустилась ночь, они побрели по темным улицам назад в общежитие. Джейн ликовала. Ее приняли в мужскую компанию! От радости у нее за спиной словно выросли крылья.
Генри зашел вперед, горланя дурным голосом песни.
— Угомонись, не то привлечешь своими воплями педелей, — попытался вразумить его Дункан.
Джеффри тоже старался успокоить друга, хотя у него самого язык заплетался.
Их обогнала какая-то женщина. Точнее девушка, ибо, судя по ее виду, она была ненамного старше самой Джейн.
— Эй, девка! — окликнул ее Генри. — Тебе понравилась моя песня?
Она не остановилась.
— Не сегодня.
— Стой! — крикнул он. — Я, кажется, задал тебе вопрос!
Девушка ускорила шаг.
— На ее месте я бы тоже тебя проигнорировал, — сказал Дункан, придерживая его за локоть. — Ты орал как лягушка на болоте.
Но Генри уже закусил удила.
— Отвечай! — заорал он на всю улицу.
Отбросив руку Дункана, он догнал девушку, грубо развернул ее и прижал к стене. Подойдя ближе, Джейн узнала в ней служанку из заведения, где они сегодня пьянствовали. Приличная женщина не будет ходить по улицам в одиночку, подумалось ей.
В позе девушки считывались одновременно боязнь и гнев. В итоге гнев перевесил.
— Для меня вы все квакаете как жабы, — с омерзением сказала она.
— Эй. — Вперед, пошатываясь, выступил Джеффри. — Не смей оскорблять моего друга!
— Давай, поцелуй ее. — Генри подтолкнул его к девушке. — Все равно твоя суженая далеко и ничего не узнает.
— Довольно, — предостерег его Дункан. — Чего доброго разбудим проктора, а мне потом объясняться за ваше поведение.