Поделиться этим можно было только с женщиной. И только женщина могла ее понять.
Умолчала Джейн лишь о том, что за все это время так и не обрела той независимости, ради которой пустилась в бега. Наверное, только король имел роскошь в любое время поступать, как ему вздумается.
— Ты сирота? — спросила Гэвис, дослушав ее рассказ до конца.
— Я сбежала из дома, — краснея от стыда, призналась она.
— Тебя там поколачивали?
Неужели бывают семьи, где близкие бьют друг друга? Сама она сталкивалась только с болью от разочарования матери.
— В тот день у моей сестры начались роды. А я… ну совсем ничего не смыслю в женских делах. Я не знала, что делать, я пыталась как-то помочь, но у меня ничего не получалось… — Ее снова окутала душная, пропитанная страхом и беспомощностью, тьма родильных покоев. Глаза обожгло слезами. Наконец-то их можно не прятать. — Я сорвалась и убежала. И с тех пор ничего не знаю ни о сестре, ни о ее ребенке.
Сочувственно прищелкивая языком, Гэвис похлопала ее по плечу, и от этого ободряющего жеста на Джейн снизошло забытое чувство облегчения.
Дункан сказал, женщины не способны думать. Они умеют чувствовать, да и только. Что же, он опять оказался прав. Она была женщиной, и сейчас ее обуревали самые что ни на есть банальные женские чувства. Неделями она сдерживалась, подавляя эмоции, и когда они вырвались на свободу, то забились, завибрировали внутри, будто натянутая до предела струна. Неделями, презрев голос сердца и тела, она принуждала себя опираться только на голос разума, и как же приятно оказалось наконец поделиться своими горестями и выплакаться.
Похоже, не так уж она отличается от обычных женщин, как привыкла думать.
Она утерла мокрые глаза рукавом.
— Мне так хочется узнать, как поживают моя сестра и ее малыш, но я боюсь отправить им весточку, ведь они сразу догадаются, где меня искать.
— Можно подослать к ним моего брата, если хочешь.
— Ты серьезно? — Впервые за долгое время Джейн ощутила легкость в груди. — И он согласится?
Гэвис кивнула.
— Отчего бы нет. Малый он шустрый да ловкий. Разузнает все, о чем только попросишь.
Шустрый и ловкий. Без этих качеств не выжить на улице.
— Но они все равно узнают у него, где я.
Гэвис задумчиво поскребла подбородок.
— Не узнают, коли он скажет, что видел тебя среди паломников на ярмарке, но к которой святыне вы направлялись — позабыл.
— Ох, спасибо, спасибо тебе! — Она на собственном опыте испытала всю тяжесть трехдневного путешествия, и оттого предложение Гэвис показалось ей особенно великодушным. — Чем мне отблагодарить тебя? А его?