Решительно прервав себя, он отправился искать Пикеринга, а после, обсудив с ним дела, вернулся в общежитие, чтобы вновь увидеть ее и вновь бояться, как бы ненароком не выдать ее истинную сущность.
* * *
Этим вечером Джейн отсела от него подальше, изо всех сил делая вид, что ничего не изменилось. В комнате они были одни, и она принялась декламировать вслух. Тепло очага приятно ласкало ее спину в прохладе осеннего вечера.
Теперь, когда Дункан знал правду, она никак не могла отделаться от ощущения, что ее голос звучит слишком высоко, слишком по-женски. Его взгляд отвлекал ее, он будто прожигал насквозь, трогая ее под одеждой. Речь ее стала сбивчивой. Дункану приходилось постоянно поправлять ее произношение, но она, глядя в ранних сумерках на его губы, не слышала слов, предаваясь мечтам о его поцелуях.
Он укоризненно покачал головой.
— Тебе надо стараться лучше, если хочешь выдержать экзамен перед королем.
— Наверное, я перезанималась, — отговорилась она, хотя это он мешал ей сосредоточиться на латыни. — Лучше потренируй меня в диспуте.
Она встала и расправила плечи, гордая тем, что сама, по собственной инициативе отважилась выйти за пределы скучной зубрежки.
— Наставник может спросить меня: верно ли утверждение, что всякий человек по необходимости суть животное? Сначала я приведу аргументы в поддержку этого утверждения. Аристотель в сочинении Posterior Analytics…
Дункан уставился на нее таким взглядом, словно на ее плечах выросла вторая голова.
— Тебе нельзя рассуждать на такие темы.
— Это почему же?
Он опасливо оглянулся на дверь.
— Потому что ты женщина.
В ушах у нее зашумело. Начинался настоящий диспут. Вопрос: может ли женщина считаться равной мужчине, если мужчина не знает о том, что она женщина? Нужен конструктивный аргумент.
— На прошлой неделе, когда мы говорили о философии, тебя это не смущало.
— Тогда я этого не знал!
— Посмотри на меня. — В отчаянном порыве достучаться до него она схватила его за руку. — В твоих аргументах нет логики.
— Теперь все изменилось.
Она знала, что так будет. Да, она настаивала на том, чтобы все оставалось как есть, но к чему обманывать себя? Конечно, все изменилось.
Она отпустила его руку. Но не отвела глаз.
И мысли в ее голове сложились в два слова — amas и amat.
Вздохнув, Джейн отодвинулась.
— Если ты не намерен менять свою точку зрения, может, мне найти себе нового наставника? — Что ей мешает, собственно? Ее латынь стала значительно лучше. Кроме того, вдали от его осуждающих глаз ей будет много покойнее.
Он рывком вскинул голову.
— Ну уж нет!
— Почему? Ученик волен выбирать учителя по своему усмотрению.