[21], — ответил мужчина, поглаживая светлые усы. В волосах его засох белый гипс.
Я разглядывала рябь низкой травы и не могла представить, что здесь умирали солдаты и грохотали пушки. Было так тихо, так невообразимо пусто! Красный мак в руке трепетал, как сердце. Они сфотографировались на фоне желто-серого неба. По дороге домой женщина угостила меня шоколадкой в золотой фольге.
Я до сих пор ощущаю вкус того шоколада и красный мак в руке. Помню мужчину, Этьена. В сетчатое окно на потолке его вечно холодной студии лился свет. Серый цементный пол, старый серый диван, заваленный газетами, повсюду белая гипсовая пыль. Он делал гипсовые статуи. Мать позировала, а я играла с деревянной шарнирной куклой.
Столько белого: ее тело, гипс, пыль… Мы были похожи на пекарей. Старый обогреватель, который он поставил рядом с ее стулом, почти не давал тепла, зато гудел и вонял палеными волосами. Слушали французский рок-н-ролл. До сих пор помню тот холод. На крюке висел скелет, и я двигала его, как будто он танцует.
Мать отправила меня в магазин за бутылкой молока. «Une bouteille du lait», — повторяла я по дороге. Я не хотела идти, но она заставила. Молоко продавалось в стеклянных бутылках с яркой пробкой из фольги. По дороге обратно заблудилась. Бродила кругами в сгущающихся сумерках, от страха не смела плакать. Устав, села на ступени многоквартирного дома с рядами подсвеченных кнопок у входа. Стеклянная дверь с изогнутой ручкой, запах французских сигарет, выхлопных газов. Мимо проходили ноги в шерстяных брюках и капроновых колготках, каблуки, шерстяные пальто… Я хотела есть, но боялась, что, если открою молоко, мать рассердится.
Неожиданно передо мной встали слепые окна моего сна.
«Où est ta maman?» — спрашивали капроновые колготки и ноги в брюках. «Elle revient»[22], — отвечала я, но сама в это не верила.
Мать выскочила из такси в афганском пальто с вышивкой и кучерявой меховой оторочкой. Заорала на меня, схватила за руку. Бутылка выскользнула. Молоко на тротуаре. Глянцево-белое, с острыми осколками.
По дороге домой я отксерокопировала фотографию в учебнике и отправила ей с отдельно вырезанными словами:
Я сидела после ужина на лоскутном коврике в своей комнате, вырезала ножом из старых журнальных обложек бумажные куклы и закрепляла их на бамбуковых шпажках, припасенных в «Маленьком Таиланде». Мифические фигуры, полулюди-полузвери — Царь обезьян, человек с оленьими рогами, которого каждый год приносили в жертву ради плодородия почвы, мудрый кентавр Хирон и Изида с головой коровы, Медуза Горгона и Минотавр, Козлоногий человек, Белый Ворон и Царица лисиц с ее последней бизнес-идеей. Даже Дедал с крылатым сыном.