Сердце Башни (Злотников) - страница 2

Сковорода же с чугунком служили главной причиной того, что когда до их деревни добирался торговый караван, в полуземлянке семьи Аксила непременно останавливались на постой возницы или охранники. Купец-то завсегда ночевал в доме у старосты, а вот возницы и охранники расселялись по всей деревеньке, но при этом кто-то непременно выбирал обиталище их семьи — все караванщики привыкли к «господской» еде, для которой непременно нужна была такая посуда для готовки, как сковорода и чугунок… Впрочем, злые языки говорили, что дело не столько в господской еде, сколько в том, что хозяйка дома оказывала постояльцам и кое-какие услуги окромя стирки и готовки.

Правда, Аксил в это не верил. Ну, то есть не то чтобы этого вовсе не было — в одном же помещении ночевали, что там творилось за занавеской, Аксил если и не видел, то уж слышал вполне хорошо, но дело совершенно точно было не в этом. К жене Хромого Трыгна те же возницы и наемники так же частенько захаживали. И к вдовице Пульне. И… да к половине деревни, если так посчитать. А кому в деревне деньга лишняя? Караванные же платили именно деньгами, а не меной, как это было в обычае между крестьянами. Так что некоторые пылкие селянки успевали за время пребывания в деревне каравана себе на платок городской заработать и тут же его купить… Ну, те, у кого мужья рохлями были и вовремя медь из бестолковых жениных ручек не изымали.

Однако никто из возниц или наемников ни у Хромого, ни у Пульны, ни у большинства других на постой не становился. А у них — завсегда. И за постой они платили куда как щедро — по медяку за ночь. А ведь у Слима и Попереда-бобыля те же караванщики квартировали из расчета медяк за две ночи! Хотя, скажем, у Попереда-бобыля жилище было попросторнее… Ну и за утехи мать Аксила так же слупливала с караванщиков по медяку за раз. А поскольку была она, несмотря на рождение нескольких детей, бабенкой еще вполне ядреной, так сказать, в теле, одним разом дело, как правило, не ограничивалось. К полному удовольствию отца Аксила, потому что за время стоянки каравана жена приносила отцу Аксила доход едва ли не вчетверо больший, чем предоставление караванщикам ночлега и пропитания. Причем, почитай, безо всякого убытку: от бабы-то не убудет, ежели ей кто воспользуется. Ей-то всего и делов — лежи себе на спине, ноги раскинув, да покряхтывай. А денежка — в семью… Впрочем, совсем-то уж сраму отец Аксила не допускал: следил, чтобы баба непотребным делом только в рубахе занималась и, после ухода каравана, как и остальные мужики, старательно отхаживал накувыркавшуюся всласть с караванщиками супругу поленом. Ну, чтобы знала свое место, и мысли о каком блуде из головы вышибить. С караванщиками-то не блуд, а заработок, это ж всем понятно, а вот ежели у кого супруга забесплатно начнет по деревне мужикам под бок лезть — позору не оберешься.