— Девушка, кто вы и зачем?
— Я Нюся Лермонтова, а зачем, сама не знаю.
— Лермонтова! А вы знаете, что уже семь часов утра?
Упоенный тем, что в его квартире зазвучал девичий голос, Аким Васильевич покатился на кухню. Вскоре туда явилась Нюся и отобрала из рук Беспрозванного самовар.
— Дайте мне. Вы не умеете.
Аким Васильевич разбудил Леську.
— Ну? Как эпиграмма? Да вы вставайте! У нас в доме девушка, нужно готовить завтрак, сбегайте за колбасой.
Елисей взглянул на часы.
— Э! Теперь уже не до завтрака. Спасибо за новую эпиграмму. Эта значительно удачнее старой, хотя все еще утонченна. Надо грубее! Понимаете? Хлестче!
Вечером Елисей, возвращаясь с работы, проверил «огневые точки» по Екатерининской, а Нюся по Вокзальной. Итог был очень поучителен: почти все эпиграммы по Екатерининской содраны, все по Вокзальной остались нетронутыми. Молодец Нюська!
*
В ближайший свободный день Елисей сбегал в университет сдавать «Энциклопедию права». В курилке среди студентов уже говорили об эпиграмме, хихикая и ликуя.
— Нет, наши не сдаются, черт возьми! — крикнул какой-то студент, явно выражая общее мнение.
Эта фраза опьянила Бредихина. Значит, не напрасно они с Нюсей поработали. Значит, их жизнь тоже кому-то нужна.
Конечно, Леська понимал, что его работа — капля в море. Но море-то существует! Его за туманом не видно, но оно дышит, его дыханием наполнен весь Крым. Партия каждый раз угощает белогвардейцев таким штормягой, что только держись! Взять хотя бы партизанское движение, охватившее Симферопольский, Карасубазарский и Феодосийский уезды. Это не жалкие Леськины листовки. И все же листовки кое-чего стоят. Надо продолжать в том же духе!
В конторе он напечатал одним пальцем новую эпиграмму, а следующей ночью они с Нюсей снова пошли по улицам, но на этот раз Елисей двигался по Вокзальной, а Нюся осваивала Екатерининскую. Однако теперь они встречались уже не у Дворянского театра на виду у патруля, а на пустой Петропавловской площади. Елисей снова пришел первым и некоторое время поджидал Нюсю, прислушиваясь и ожидая звона ее шагов. Ему казалось, что ждет любимую девушку, которая спешит к нему на свидание.
Потом они вошли в квартирку — он на цыпочках, она в носках.
Включив электричество, Елисей привычно взглянул на письменный стол: там лежала газета с очерченной синим карандашом фразой Врангеля:
«Я смотрел укрепления Перекопа и нашел, что для защиты Крыма сделано все, что только в силах человеческих».
— Нюся! — сказал он девушке утром.— Я сегодня на фабрику не пойду: у меня здесь дело.
Он вошел к Акиму Васильевичу и сел у него в ногах. Старик проснулся.