— Вы меня не узнаете?
— Впервые вижу.
— Я Бредихин. Елисей Бредихин. Вы знали меня еще гимназистом.
— Отпустите мой рукав.
— В Севастопольской тюрьме…— сказал Елисей, понизив голос.
— Вы пьяны? А может быть, провокатор?
Леська опешил. Господин, которого он принял за Новикова, резко отдернул руку и, возмущенно пожав плечом, удалился большими шагами.
«Это Новиков, ошибиться я не мог. Он. Конечно, он. Но может быть, за ним слежка? Может быть, тут же, рядом, торчал филер? Ах, я дурак! Ах, тупица!»
Подойдя к дому № 2, он увидел перед ним толпу, а спустя несколько шагов услышал дикий женский крик из квартиры Коновницыных.
— Что здесь такое?
— Сумасшедший кого-то душит.
— Так что же вы стоите? Спасать надо!
— А как спасать? Войдешь — он на тебя кинется. Ему ничего не будет, раз он не в своем уме.
Елисей дернул ручку парадной двери. Заперта. Он кинулся во двор и через кухню вбежал в квартиру. Крики неслись из комнаты сестры. Леська распахнул дверь — мать лежала на полу без памяти, а Валерьян, накинув кушак на горло Зинаиды, пытался ее удавить.
Елисей схватил его за руку, вырвал кушак и отшвырнул студента в сторону. Валерьян озверел. Он поднял над головой дубовый стул и пошел на Елисея. Бредихин увернулся и сам нанес Валерьяну удар в солнечное сплетение. Тот скорчился и со стоном повалился на пол. С помощью Зинаиды Елисей уложил Валерьяна на ее постель, потом поднял и унес в спальню старушку мать. Вскоре старая дама пришла в себя. Втроем они сидели в столовой за пустым столом и прислушивались к звукам из девичьей комнаты. Валерьян сначала страшно стонал, надрывая душу матери и сестры. Потом его рвало. Наконец, затих.
— Может быть, он скончался? — дрожащим голосом спросила мать.
Елисей на цыпочках прошел к двери и заглянул в щелочку.
— Спит.
— Ну, слава богу. Но как вы могли так сильно его ударить? Жестокое у вас сердце.
— Но, мама, ведь он меня едва не задушил!
Зинаида Николаевна показала матери шею: она припухла и запеклась кровавыми ссадинами.
— Да-да, но все-таки: что же это будет? Один вывихнул ему руку, другой чуть не выбил из него дух.
— Валерьяна нужно отправить в желтый дом,— строго сказал Елисей, который сам был потрясен всем происшедшим.
— Что вы, что вы! — замахала на него старая дама. Там на него наденут смирительную рубашку.
— Да уж, нянькаться с ним не будут.
— Жестокий, жестокий вы человек. Такой молодой и такой жестокий!
В коридоре послышались неуверенные шаги: вошел Валерьян.
— Валюша, голубчик! Тебе больно? — кинулась к нему мать.
— Этот человек нанес мне удар в implexus solaris. Если бы он ударил чуть-чуть посильнее, со мной случился бы шок.