– Ты сменила тон, чертовка, ха! Не вышло по-плохому, может, получится, по-хорошему, а? Таков твой замысел?
– Прости, матушка, моё поведение, – ответила она смиренно, – вызванное лишь жаждой знаний, с которой мне иногда трудно справиться. Я обещаю, что буду прилежно постигать твою науку, а ты сама решишь, когда меня просветить.
Ведьма расхохоталась.
– Просветить, – повторила она. – Ты молись, чтобы тебе палач не посветил. Я уже знаю, какой сюрприз ты готовишь Его Преосвященству. Лишь бы только тебе не пришла столь же забавная идея относительно меня, чертовка.
– Откуда ты знаешь? – Спросила Катерина быстрей, чем успела подумать, и теперь проклинала себя за поспешность.
Старуха пожала плечами.
– Откуда знаю, оттуда знаю. Но я тебя не выдам, доченька. Толстый поп захлебнётся собственной кровью и рвотой, и поделом... Может, быстрее увидит того Бога, которому каждый день молится.
Ведьма обмакнула палец в котёл, а потом тщательно его облизала.
– Ты уже ужинала, вертихвостка? – Сварливо спросила она.
– Большое спасибо, матушка. Я ела. Но... откуда ты знаешь? – Вернулась она к прежнему вопросу.
– Видит тот, кто умеет смотреть. Слышит тот, кто умеет слушать. Ты не умеешь. Может, научишься. Когда-нибудь. Если доживёшь.
Катерина очень тщательно защитила свою мастерскую. Много дней она провела, терпеливо нанизывая заклинания, словно бусины на нить розария. Благодаря этому, небольшая комната, скрытая за задней стеной её шкафа, была окружена барьером, защищающим его как от магии, так и от нежелательных гостей. И даже если кто-то приложил бы ухо к дереву когда Катерина находилась в мастерской, он ничего бы не услышал. Или старуха имела такую мощь, что подслушала разговор Катерины и Герсарда, который состоялся в спальне? А может, умела читать мысли? Катерина вздрогнула, надеясь, что такими способностями ведьма пока не обладает.
– Приведи ко мне своего сына, вертихвостка – приказала ведьма, скривив губы. У Катерины закололо сердце.
– Не вмешивай в это моего ребёнка, – ответила она резким тоном.
– Разве я хочу ему навредить? – Обиделась старуха. – Разве я, доченька, навредила бы крови от твоей крови и кости от твоей кости?
– Тогда зачем он тебе?
– Чтобы его заклясть, чертовка. Заклясть мощным благотворным заклятием. Это будет дар. Это будет жертва. Это будет большая честь.
Катерина фыркнула словно разозлённая кошка.
– Ничего подобного, – сказала она. – Держи свои лапы подальше от моего сына, не то я их тебе повырываю.
Ведьма не вспыхнула гневом, даже не фыркнула насмешливым или ехидным смехом. Она лишь покачала головой.