- Кайлур, мы не можем. Мы не должны! Это же наш ребенок! - дрожащим голосом произнесла женщина.
- Да, но еще и потенциальная угроза небывалой силы! - прогремел в ответ Кайлур. - Ты хоть представляешь, какого монстра мы с тобой породили?
- Монстра? Что ты такое говоришь? Там, под скорлупой, твой родной сын! Неужели ты его не любишь? Неужели ты и меня не любишь?
- Я люблю вас больше жизни, но в этом-то и есть мой грех. Я не должен был связывать свою судьбу с твоей. И не должен был рождать от тебя отпрыска. Сила, что в нем, может разрушить весь мир, и я не хочу, чтобы это было на моей совести. Я должен уничтожить его, и я сделаю это. Ради блага всего мира. Прости, Халинкара.
Йорвин почувствовал, как над яйцом нависла тень. Внутренности мигом наполнились холодом, а маленькое сердечко сжалось.
- Нет! Не трогай! - хриплым от слез голосом взмолилась Халинкара, - Этот драколин еще не родился, но он уже любит тебя. Он хочет жить, хочет называть тебя папой, а меня - мамой. Неужели ты так боишься ответственности за этот безразличный мир, что готов пожертвовать своей семьей?
- Этот мир Нэра Натхалидар доверили моему деду и обязали оберегать его. После его смерти эта обязанность перешла к моему отцу, а от него - ко мне. Как могу я предать поруганию обеты моих предков?
- Не губи его, прошу тебя. Нет - умоляю! Я готова взять на себя ответственность перед Нэра Натхалидар в случае краха, но я приложу все силы для того, чтобы этого не случилось.
- Твоя любовь к нашему сыну не может не поколебать, - произнес Кайлур уже тишею - Будь по-твоему. Видит Небо, я уже отступил от Обета, раскрыв эльфам силу магии Света и Тьмы. Но если он даст мне хоть крошечный повод пожалеть об этом, я убью его.
- Ох, Кайлур, ты не представляешь, как я тебя люблю! - закричала от радости Халинкара, - А как мы его назовем?
Йорвин почувствовал, как смертная тень уходит прочь и вновь возвращается тепло и свет.
- Я нарекаю его... Назулдан. Да не принесет он погибель, - трепетно произнес Кайлур.
Как камень разбивает зеркало, так утренний крик петуха разрушил ночь, разметав осколки сна во все стороны. И лишь в этот момент, проснувшись, Йорвин понял смысл сказанных родителями слов. Но как он ни старался, собрать всю мозаику у него не получилось. Он сумел вынести из сна лишь одно - его истинное имя. Назулдан. Почему-то он не сомневался, что то, что ему приснилось, был не просто сон, а дыхание действительного прошлого. Его прошлого.
Зуали разлепила глаза. Дом Зилеса звенел тишиной, и только настенные часы с маятником мерно оттикивали время. Йорвин сидел на полу, положив голову на сложенные в замок руки. Услышав, что Зуали зашевелилась, он поднял голову. Лучи солнца осветили лицо Йорвина и зрачки его драконьих глаз сузились.