- Какие-то у вас голоса странные, - почесал бороду старик. - Вы, часом, не больные?
- Быть может, - поспешил ответить Йорвин. - Мы в дороге уже много дней, и до сих пор не имели удачи погреться у теплого очага. Позволь нам, добрый человек переждать здесь ночь. А завтра мы уйдем.
- Конечно, позволю, - ответил старик, улыбаясь беззубым ртом. - Куда я вас четверых на мороз выкину, да еще и с раненым? Оставайтесь, грейтесь. Меня Борик зовут, а вас?
- Я Йорвин. Со мной пришли Юрки, его сестра, Зуали, и Эйнари, тот, который ранен, - Йорвин нарочно решил умолчать о нечеловечности, собравшейся здесь компании, боясь испугать старого человека.
- Ой, чудные у вас имена. Издалека вы, вестимо?
- В принципе да, и народ там совершенно другой.
- А ты, Йорвин, судя по имени, мой земляк. Вот только говор у тебя не нашенский. Ну да ладно. Давайте перекусим.
C этими словами Борик поднялся и скрылся за печью. Там он разрезал буханку ржаного хлеба на пять кусков. На каждый из них он положил по куску вареного сала. Затем достал из шкафчика кувшин с квасом и разлил по пяти деревянным стаканам.
- Вот, друзья, яствуйте, - с улыбкой сказал он, неся поднос, на котором разместились кушанья.
- Ой, вы же упадете, дайте я вам помогу, - перехватила поднос Зуали и поставила его на столик. Затем принесла старику его трость из-за печи.
- Благодарствую, дочка, - Сказал Борик, пододвигая кресло к столику.
Все собравшиеся приступили к трапезе. Йорвин от сала отказался, так как его монашеский пост не позволял ничего мясного и жирного. Вместо этого он поделился салом с раненным. Зато кусок хлеба с квасом съел с удовольствием.
Процесс трапезы происходил под аккомпанемент целого потока звуков, в котором тонуло и чавканье, и хлюпанье опущенных в стакан морд и хруст корок. На морферимов, попробовавших в первый раз квас, было смешно смотреть. Йорвин чуть не подавился, когда увидел, как смешно Юрки подергивает носом и фыркает.
- А вы, друзья, оголодали, - качнул головой Борик, слушая, как морферимы едят.
- Спасибо тебе, хозяин, за хлеб, за соль и за сало. Право не знаю, как тебя и отблагодарить, - сказал Йорвин, когда звуки начали стихать, - Я в толк взять не могу, и как ты один живешь; старый, слепой?
- А с чего ты, Йорвин, взял, что я живу один? У меня есть сын и дочь. Дочь живет через дом, а сын с женой живут на другом конце деревни. Оба ко мне заходят, время от времени, кушанья приносят, прибираются тут, порядок наводят. Бывает, дров наколют. Да воды с колодца принесут. А ты что думал, что я один живу? Хе-хе!
Вдруг Йорвин почувствовал себя, как будто его вот-вот уличат за каким-то неприличным делом, по спине пробежал холодок. Он переглянулся с морферимами. В их глазах было то же самое.