... Тибо проснулся, когда закатное солнце поравнялось с маленьким оконцем съемной комнаты и плеснуло в него на прощание багряным кипятком. Бывший оруженосец потянулся, разминая отяжелевшее тело, потом открыл глаза и сел, свесив ноги с кровати. На соседней койке, лежа на спине и сложив руки на груди, как младенец, тихо посапывал Луи. Тибо показалось, что тот улыбается во сне.
Торопливо спустившись вниз, бывший оруженосец справил нужду в проходящую за домом канаву, потом вернулся в комнату. Подойдя к кровати своего приятеля, он пнул ее ногой.
- Вставай, бездельник! Пора собираться.
Луи пошевелился, недовольно поморщился и с трудом разлепил веки.
- Что такое? - спросил он сонным голосом. - Я никуда не пойду.
- Ты что, еще не проспался?
- Тибо, друг, напомни, куда мы должны собираться?..
- Ты что, и вправду забыл, что ночевать мы будем в доме Гишара де Боже? Граф де Брие ждет нас там. И он просил не задерживаться допоздна.
- А-а, помню, - протянул Луи, опуская ноги на пол и мотая головой. - А Эстель тоже будет с нами ночевать?
- Оставь свои глупости!
- Да ладно, подумаешь!
Луи вдруг засуетился, ногами нашаривая под кроватью башмаки.
- Я сбегаю помочусь! - сказал он. - А ты пока закажи что-нибудь поесть. Я чувствую, как во мне просыпается зверский голод!
- Облегчишься по дороге! - отрезал Тибо. - И ужинать будем в другом месте. Одевайся быстрее.
- Зачем такая спешка? Мы что, на войне?
- Может быть, и так...
- Ну, приятель, тебе виднее...
Луи уже пришел в себя, протер сонные глаза и выглядел вполне бодрым. Через минуту друзья торопливо шагали по улице Жюиври в сторону Гревской набережной.
- Я вот только одного не пойму, - говорил на ходу Луи, - как твой хозяин собирается спрятать добытые сокровища? И почему их вообще нужно прятать?
- Ты разве не знаешь, что все предметы, взятые в подземелье, принадлежат Ордену? И архивы, которым уже около двухсот лет, представляют собой не меньшую ценность, чем корона Иерусалимских царей. Это - как знамя священного воинства: если оно попадет в руки врагов, можно будет считать Орден действительно погибшим.
- Да кто враги? Здесь, во Франции - кто враги? Мне точно известно, что мусульман в Париже не было и нет.
- А почему ты считаешь, что врагами могут быть только мусульмане?
- А кто тогда? - Луи сделал удивленное лицо, потом дернул приятеля за рукав. - Поясни!
- Король Филипп и папа Климент, вот кто! Или тебе неизвестно, кто организовал аресты тамплиеров, следствие, пытки и казни?
- Конечно, известно, вот только...
- Что?
- Только я думал, что после казни Жака де Моле все должно было закончиться.