Аглая сидит на грубо отёсанной дощатой скамье. Руки её в цепях.
Аглая. (поёт)
Что ты воешь, буйный ветер? —
Люли-люли, c'est la vis
[11].
Как мне жить на белом свете,
Горемычной, без любви?
Что за жизнь в России этой? —
Люли-лю, com a la ger
[12].
Так и сгину, знать, со свету,
Не мила мне жизнь теперь.
Там Париж, а здесь глубинка,
Не поделать ничего.
Ой калинка ты, малинка,
Люли-люли, com il faut…
В дверь робко стучат. Аглая замолкает, сморкается в огромный кружевной платок и, гремя цепями, встаёт.
Аглая. (с надрывом) Войдите!
Входят Якушкин, Пушкин и Раевский. Они падают на колени перед Аглаей и посыпают голову прахом давно истлевших в шкафах офицеров.
Раевский. (бьётся лбом о кандалы Аглаи) Madam Давыдова, мы совершили чудовищную ошибку. Примите наши извинения.
Якушкин. Аглая, милая, просите меня, если сможете. Вы — сокровище! Если я могу чем-то искупить свою вину пред вами…
Пушкин. Простите нас, прекрасная Аглая.
Теперь вам наши жизни доверяем.
Аглая. (озадачено) Это что же, вы меня снова любите?
Пушкин, Якушкин и Раевский. (хором) Любим!
Аглая. А что тогда вот это всё было?
Раевский. Постыдное заблуждение. Мы подозревали вас в том, чего вы не совершали. Вы вправе нас казнить.
Аглая. (цепи на ней медленно растворяются) То есть теперь вы как бы виноваты, а я могу делать с вами всё, что пожелаю?
Пушкин, Якушкин и Раевский. Да!
Аглая. (окончательно освобождается от оков) Вот это уже интересно… Якушкин, с тобой я буду особенно строга. Я тебя так ждала, а ты!..
Якушкин. (бьёт себя по голове) Я готов на всё, чтобы вы простили меня!
Аглая. Ну, всего-то не нужно, но силы тебе сейчас понадобятся. (потирает руки) Господа! Раз уж вы теперь в моей власти, берегитесь. Только прошу, по очереди. Якушкин, ты первый. Потом… (обводит мужчин взглядом) Потом ты, страшненький.
Пушкин. Меня контузило, я не в форме.
Аглая. Переживёшь как-нибудь. Давай-давай, готовься. А потом ты, красавчик в очках.
Раевский. Всё так просто?
Аглая. О, господа, поверьте, со мной вам будет непросто. Вы мне сейчас всю Россию реабилитировать будете. Первый пошёл!
Пушкин с Раевским, подброшенные неведомой силою, вылетают за дверь. Из комнаты слышен треск разрываемой ткани. Из-под двери вылетает оторванная пуговица с сюртука Якушкина.
Доносится уже знакомая нам песня про «Тра-ля-ля».
Занавес.
* * *
Может быть, в действительности всё происходило не совсем так, как видела Аглая, но мы ограничимся её взглядом, как наиболее короткой версией событий.
* * *
Орлов с Охотниковым ждали в мансарде.
— Вы что, с войны вернулись? — удивился Орлов, увидев вползающих в комнату двоих Александров и Ивана Дмитриевича.