— А увидев, что змеёй вас убить не вышло, на вашу жизнь покусятся снова, только я уже не буду знать, когда и как! — закончил Александр и посмотрел на Инзова так, что Иван Никитич даже испугался: не хватит ли молодого человека удар от нервного напряжения.
— В постель подложить хотят, говорите? — уточнил губернатор. — Ну, душегубы коварные…
— Мр-разь! — завопил из клетки Жако, уловивший в голосе Инзова осуждающие интонации. Иван Никитич вздрогнул и нацелил на Пушкина палец:
— Ваша работа?
— М, — неопределённо ответил Француз, голосом подражая Овидию.
— Н-да… — Инзов грузно опустился в кресло. — Достались же вы мне за какие-то грехи. Где ваша гадюка, показывайте. Афанасий!
Прибежал дворецкий.
— Пойдём, — Инзов зашаркал по широким ступеням, накрытым ковровою дорожкой, на первый этаж. — Будем змею ловить.
Афанасий оказался не то безумно храбрым, не то просто безумным. Он спокойно снял гору вещей, статуэтку и казанок, затем и ведро.
— Тут-с? — похлопал по крышке сундучка.
— Да, — сказал Пушкин, выглядывая из-за плеча Инзова.
Афанасий, зажав под мышкой длинный ухват, принесённый с кухни, отщёлкнул замочки и пинком перевернул сундук.
— А! — Француз отпрыгнул, кажется, сажени на две и выхватил из жилетного кармана маленький пистолет, с которым не расставался никогда.
На пол вывалилось что-то серое и вытянутое, длиной от силы в полруки. Афанасий пошевелил гадюку ухватом, — та безжизненно лежала, не пытаясь напасть и убить собравшихся в комнате.
— Издохла, — жалостливо сказал Инзов. — Оно понятно. Без воздуха-то.
Пушкин сделал шажок к змее, но тут серое тонкое тело зашевелилось само, без помощи Афанасия, и над полом приподнялась тёмная головка. Пушкин вылетел в коридор.
— Не бойтесь, вашблагородие, — Афанасий прижимал пресмыкающееся к полу концом ухвата. — Она сонная.
На крики Пушкина прибежал Никита и, схватив барина за плечи, стал оттаскивать подальше от опасного места.
— Погоди, — Александр оттолкнул его и подошёл ближе. Змея была и правда короткой и тонкой и, в общем-то, не вызывала ужаса. Решив, что, по-видимому, не принадлежит к числу боящихся змей, Александр наклонился и рассмотрел светло-серую с коричневым зигзагом спину гадюки.
— Вот что, — Инзов топтался посреди комнаты, прикидывая, что делать со змеёй и Пушкиным. — Вы, Пушкин, доложите своим этим… доложите, что змею мне подбросили, всё честно. А дальше я сам… Афанасий, сможешь её поднять?
— Чего ж не смочь, — Афанасий присел и схватил прижатую змею.
— Неси ко мне, — Инзов развернулся и двинулся к двери. — И попроси кого-нибудь водки налить.