Сплетясь конечностями, они съехали к подножию горки и застряли в неглубоком сугробе.
— Господи… Прошу прощения, я не зашиб вас? — тут Александр заметил, что пострадавший никак не может ответить: его голова всё ещё находится под снегом, а ноги подёргиваются на весу. Крепко вцепившись в лодыжки жертвы столкновения, Пушкин потянул изо всех сих. Итогом сего действия стало новое падение, но на этот раз оба участника оказались способны дышать и говорить.
— А-х-тьфу! — молодой, немногим старше Пушкина, офицер отплёвывался и стряхивал снег с волос. — П-простите, мы, кажется — тьфу! — случайно…
— Вы меня извините! — Александр сел на снегу и заозирался в поискал цилиндра. — Поскользнулся, понимаете… я пытался свернуть, но…
— А вы не господин ли Пушкин? — молодой человек вытащил льдинку из воротника.
— Я, — Пушкин кое-как поднялся и помог встать офицеру. — Пушкин и есть. А мы с вами знакомы?
— Ещё нет, но я шёл именно за вами. Я Раевский.
— ?!
— Что? — удивился офицер. — Моя фамилия Раевский. Что тут удивительного?
Пушкин отряхнулся, содрогнувшись всем телом, как искупавшийся в пруду пёс.
— Ничего, хотя, думаю, когда умру, у врат меня встретит чёрт из рода Раевских. Как ваше имя, позвольте спросить?
— Владимир Феодосеевич. Я от Орлова, — Владимир Феодосеевич вытряхивал из рукавов снежные комки. — Он давеча вернулся из Киева. Южное общество у вас, Пушкин, спрашивает, жив ли Инзов. Кстати, как вас по имени-отчеству?
— Александр Сергеевич. А Инзов жив. Болеет.
— Значит, затея со змеёй не удалась? — спросил Владимир Феодосеевич, как показалось Пушкину, с надеждой.
— Я выпустил её в кровать Инзову перед тем, как он отправился на отдых. В точности не знаю, что там произошло, но он обнаружил змею и выбросил.
— Вот как, — кивнул офицер. — За домом следил один из наших солдат. Он слышал крики и видел, как змею выбросили в окно.
«Позор мне, — подумал Француз. — И хвала Инзову. И опять-таки вопрос: не странна ли такая смекалка для пожилого губернатора захолустной провинции, человека неглупого, но далёкого от разведывательной работы?»
— Слава Богу, старик выжил. Знаете, Александр Сергеич, это покушение никак не выйдет у меня из головы. Пестель с Волконским не отступятся, но мне, честное слово, не хочется думать, что Инзов умрёт.
— Как я вас понимаю. А вы не знаете, чем Инзов так помешал Южному обществу?
Владимир Феодосеевич развёл руками.
— Ни малейшего представления. Вы куда-то спешили?
— В книжную лавку.
— Успеете, — махнул рукой Владимир Феодосеевич. — Пойдёмте лучше к Орлову. Только сперва… — он с опаской ступил на ледяной склон. — Мне поручено проведать Инзова, если он жив. Подождёте?