Странные сближения (Поторак) - страница 51

— Вот! Хороший человек! Большого вам… э-э… улова.

— Ик, — согласился хороший человек.

Тогда Александр наклонился к самому его уху и шепнул:

— Вы — Аркадий Вафиадис? Я к вам от Броневского.

— Правда? — не поверил Аркадий.

И тут над ними нависла расплывающаяся фигура, схватила Аркадия за воротник, подняла и, обернув к себе лицом, произнесла:

— Пора платить.

Зюден? Нашёл? Стоп-стоп-стоп, два помножить на три — шесть, in vino veritas, epistola non erubescit, очнулся русский, перед ним, с приветом нежным и немым стоит черкешенка младая. Cogito, ergo sum. С него просто требуют денег.

— Я — Аркадий!.. — отчаянно, как перед казнью, взглянув на Пушкина, произнес рыбак, затем вырвался из рук трактирщика и кинулся к выходу. Налетел на скамью, упал и тут же был схвачен.

— Пустите его, — попросил Пушкин, видя, как двое половых обшарили Аркадия, денег не нашли и приготовились бить.

— Он не платит третий день, в долг ему больше не дают.

— Он честный человек!

— Шли бы вы, господин хороший.

— Я заплачу за него, — и Пушкин, кинув половым деньги, подтолкнул Аркадия к выходу.

Аркадий обернулся, обратив на Пушкина взор, исполненный неизъяснимой печали, закрыл глаза и уснул.

Воскрешение Аркадия — в Петербурге — всё напрасно! — письмо — новые помощники

Голова ль моя, головушка,

Голова ли молодецкая,

Что болишь ты, что ты клонишься…

А.А.Дельвиг

Всю вину брал на себя, и ему, к счастью, поверили; генерал Раевский хорошо знал сына и в достаточной мере — Пушкина, чтобы определить инициатора попойки. Скандала не случилось, ибо старый Раевский понимал: юноши тоскуют вдали от света и находят развлечение в том, что доступно.

Аркадий был, при содействии Никиты, спрятан на конюшне.

В пять утра настигло наказание за грехи минувшего дня. Николай Николаевич-старший разбудил Николая Николаевича-младшего и Пушкина и заставил их купаться. Вернувшись с моря, Пушкин выпил полстаканчика рому от головной боли; это не помогло. Скрипя зубами, Француз поплелся в конюшню. Там его встретили Никита и безмятежно спящий Вафиадис.

— Просыпался? — тихо, чтобы не усилилась боль в голове, спросил Пушкин.

— На минуточку.

— Аркадий, вставай. Проснись, полно дрыхнуть… — Александр потряс рыбака за плечо. Тот приоткрыл мутный глаз, сказал «э-э» и снова отключился.

— Что? Он, что ли, опять пил?!

— Стаканчик, барин. Я ему с утреца принёс, он просил оченно, опохмелиться…

Пушкин застонал и повалился на солому рядом с пьяным.

На завтрак ни Пушкин, ни Николя не явились, сказавшись больными.

— Я уже наверно никогда не буду пить, — убежденно сказал Николя, когда Александр заглянул к нему.