— Что п… — в недоумении ответил он.
— Какого цвета была машина у Петра Васильевича?
— Светло-серая, а что?
— Уже ничего. Спасибо за чай. Мы сами выйдем.
Лейтенант всю дорогу, к участку, удивлялся, хотя и догадывался, почему я так резко прекратил разговор:
— Это из-за машины, верно?
— Да, вы правы. Дело не в окрашенных дверях. За эти года он нанюхался столько краски, для наружных работ, что просто не заметил этого запаха, либо посчитал его приятным. Ему ударила в нос автомобильная краска. Она высыхает приблизительно через два часа. Просто сейчас дорогие краски имеют в своем составе подобие лака, что придает краске, при полном высыхании глянцевый цвет, а когда я впервые увидел машину, то она мало того, что была черной, так и еще и отражала свет лампы в гараже.
— Неплохо. Даже, я бы сказал, очень хорошо. Ты не думал о дальнейшей карьере детектива?
— Точно, детектив… Лейтенант, сразу после штрафплощадки направимся к городской библиотеке. Заглянем к директору.
— А зачем?
— После штафплощадки, я отвечу на этот вопрос.
Штрафплощадка больше напоминала свалку, только аккуратную. Здесь было много машин и большинство были побиты и развалены. Интересующую нас машину не пришлось долго искать. Она очень хорошо контрастировала на фоне остальных машин. Она гордо взблескивала на солнце, бросая в нас ослепляющие зайчики. Да, меня потянуло на лирику, что поделаешь, я ведь конченый романтик…
Мы принялись за ее осмотр, а особенно уделили время дверям и багажнику. Как и ожидалось, на багажнике был заметен отпечаток руки. Не знаю, почему его не заметили. Под дверными ручками тоже были слегка видны следы непроизвольного влезания в краску. Пока я осматривал ручки, лейтенант привел специалиста для снятия отпечатков, которые на солнце отчетливо блестели. Я посмотрел на лейтенанта: «Ну, что? К директору?» По дороге между нами опять завязался разговор:
— Теперь ты можешь дать ответ на прошлый вопрос?
— Да, конечно. Мне нужен не директор, а ночной сторож, который приходит около шести. У библиотеки два сторожа. Один заступает в шесть утра, другой в шесть вечера. Я почти уверен, что отпечатки ничего не дадут.
— Хорошо, тогда зачем тебе сторож?
— Просто Петр Васильевич хорошо знает директора и идет в библиотеку, чтоб почитать что-либо интересное в промежутке между концом домашней работы и поездкой к магазину. Просто он не всегда заходит в библиотеку, поэтому я не уделял этому внимания, до последнего. Теперь можно проследить мотив. Я иногда засиживался в библиотеке, еще, когда учился в школе, то слышал, как Петр Васильевич приглашал в дом Семена Эдуардовича — директора библиотеки, но что самое интересное он говорил: «Если меня нет, значит, я у соседей. Открой двери. Ключи ты знаешь где. Сигнализацию я уж точно услышу». Значит, возможно, в один из таких разговоров Петр Васильевич мог упомянуть о месте ключей. Но это еще не все: когда я проходил мимо кабинета директора, то раз слышал, что директор рекомендует, шутя поменять код на сигнализации. Сторож легко мог слышать эти разговоры.