Его оргазм вылился в обрывистое, пульсирующее сокращение их тел. ее бедра дрожали и содрогались по очереди, пока он продолжал глубоко входить в нее. Мак застонал от чистого экстаза, когда стаккато спазмов завладело его телом. Его пульсирующая жизнь проливалась в нее потоком страсти, который лишил его всех ощущений, за исключением ее тела, принимающего его и выдаивающего без остатка.
— Изабель, — хрипло прошептал он едва слышно за ее пронзительными стонами.
Они вместе оседлали бешеные волны наслаждения, пока она крепко сжимала его, и он двигался в ней. Их дыхание превратилось в хрипы, ритм толчков сделался хаотичным, и последняя изумительная вершина удовольствия расколола их на части.
— Мак, — закричала Изабель, а он громко застонал на пике наслаждения.
Постепенно их тела исчерпали себя, мощная волна начала стихать.
Поток ощущений медленно отступал, глубинное умиротворение пришло на его место. Изабель притихла в его руках, и их затрудненное дыхание начало замедляться. Все еще находясь в ней, Мак крепко прижался к ней, поджимая колени под ее ноги. Ее руки обняли его ладони на ее груди. И когда у них одновременно вырвался последний вздох единения, неподвижность и умиротворение накрыло их так, что Мак мог бы вечно наслаждаться этим.
Морис наблюдал за мельтешением Джоффри, когда тот вновь прошелся по лаборатории. Это дико веселило.
— Я просто говорю, — сказал Джоффри. — Что нам нужно заменить Дэниэла.
Он прошел перед стеклянными дверьми холодильного отделения хроматографии.
Неплохо было бы забрать их, подумал Морис. Идеальный контроль температуры.
— Очередь нарушена, — сказал Джоффри, начиная считать с большого пальца. — Нам нужны новые фотографии, — сказал он, добавляя указательный палец. — Новые посты на форуме «Путь Домой», — он показал Морису три пальца. — И это только для начала.
Джоффри прошел мимо лабораторных стеллажей, где отлично произрастали споры. Штамм ботулизма был не нов, но смертоносен — в высшей степени. В чистой форме всего один микрограмм оказывался фатален. Если бы Джоффри имел об этом представление, он даже в комнату не зашел бы, не говоря уж о том, чтобы расхаживать перед ними. Стеклянные колбы были расставлены по порядку, хотя различные оттенки коричневого обозначали различную крепость смеси. Воистину, они были прекрасны.
— Ты меня слушаешь? — спросил Джоффри.
Морис оторвал взгляд от лабораторного стеллажа.
— Не особенно, — ответил он.
Джоффри вскинул руки в воздух. На мгновение Морис окинул его изучающим взглядом — публичное лицо Коммуны Зеленой Земли.