Мог ли новоявленный страдалец и борец за свободу предположить, что в 1930 году человек, которого он избегал называть своим отцом и считал извергом и лицемером, примет мученическую смерть за Христа? И после того, как местный Совет Пролетарского района вынесет решение о закрытии его храма, явится туда и обличит богоборную власть. И за это будет арестован, а спустя два месяца приговорен к расстрелу «за контрреволюционную агитацию». Через три недели, 7 октября 1930 года, приговор приведут в исполнение.
Увы, гордый и самовлюбленный Митенька Постников слишком плохо знал своего отца!
* * *
Теперь Нине стало ясно, почему у потомков отца Николая Постникова не сохранилось документов, подтверждающих их родство с ним. И почему Ирина Германовна стремится любой ценой отыскать их. Наверняка в свое время Дмитрий Постников позаботился о том, чтобы уничтожить все документальные доказательства своего родства с ненавистным отцом-священником. Но теперь, когда родственникам репрессированных возвращают некогда конфискованное у них имущество, Ирина Германовна решила заполучить назад прадедовский дом. Хотя прекрасно знала, что не имеет на него никаких прав. А чтобы облегчить поиски необходимых для этого документов, решила обратиться в церковь в надежде, что для нее, правнучки тамошнего настоятеля, да еще и пострадавшего за Христа, будет сделано все возможное и невозможное. Конечно, это было рискованно: явиться в храм и назваться родственницей отца Николая Постникова, не предъявив никаких доказательств этого. Выходит, не случайно тогда Нине показалось, что Ирина Германовна чего-то боится. Да, она опасалась, что ей не поверят. Однако ей удалось перехитрить и отца Алексия, и Нину Сергеевну. Но теперь, когда Нина знает всю правду о семье Постниковых, она разоблачит обманщицу. И, так сказать, «над неправдою лукавою грянет Божией грозой»…
Едва сдерживая рвущийся наружу праведный гнев, Нина Сергеевна набрала номер Ирины Германовны.
– Здравствуйте. Это Ирина Германовна? Вас беспокоит Нина Сергеевна из Свято-Лазаревской церкви. Да-да, мне удалось найти кое-какие документы. И я хотела бы передать их вам. Кстати, забыла спросить, как звали вашего деда? Нет, не прадеда, а деда… Дмитрий Лаухин? Вот как… Тогда давайте встретимся через два часа у памятника жертвам интервенции. Хорошо. До свидания.
Место встречи Нина выбрала не случайно. Она хорошо помнила, что на памятнике жертвам интервенции высечены имена расстрелянных революционеров. В том числе и Якова Лаухина. Бывшего друга Дмитрия Постникова по семинарии. Чью фамилию он взял после того, как отрекся от своего отца-протоиерея.