Я давилась от смеха и тянула Дитера за руку, шепча:
— Ну хватит, Ди! Хватит! Отпусти девушку, а?
— Отпускаю, — важно сказал генерал, поймав мою руку и погладив ладонь пальцами. — Но впредь, дорогая Жюли, научитесь стучаться!
— Простите, ваше сиятельство! — как заведенная повторила служанка, все еще охая и не разлепляя глаз, нашарила на полу поднос и спиной выпала из комнаты.
Я услышала, как из-за двери зашипел знакомый мужской голос:
— Я же говорил, бестолочь! Его благородие с женой, а ты: «Не может быть, не может быть…»
— Да кто же знал! — вздыхала Жюли. — О, мои глаза, мои глаза…
Я прыснула со смеху и бросила в Дитера подушкой:
— Развратник! Разве можно так пугать приличную девушку?
— Не такая уж приличная, если спелась с Гансом, — ухмыльнулся генерал и прицельно вернул мне подушку.
— Ну, знаешь! — возмутилась я. — Не нужно судить по себе о других людях.
— Знаю я таких людей, — продолжая ухмыляться, возразил Дитер. — Видел, как они обжимались на кухне в промежутках между тем, как подавали фрукты и мороженое.
Я закусила губу и отвела взгляд. Дитер подошел ко мне, обнял и поцеловал в макушку.
— Надо собираться, дорогая, — с сожалением сказал он. — Скоро мне опять придется покинуть тебя и заняться государственной безопасностью.
— Но ты ведь будешь танцевать со мной сегодня? — спросила я, поднимая глаза и вглядываясь в ровное золотистое сияние за стеклами.
— Конечно, — пообещал Дитер. — Клянусь, теперь никто не отнимет тебя у меня.
В коридоре послышались шаги, дверь хлопнула снова.
— Что такое? — рассердился генерал, с неохотой отпуская меня. — Жюли? Ганс? Я ведь велел не беспокоить нас!
И обернулся.
А я застыла, натянув покрывало до подбородка и чувствуя, как холодеет живот.
В дверях стояла дворцовая стража.
— Ваше сиятельство, — поклонился в мою сторону усатый стражник, облаченный в темный военный мундир. — Прошу прощения за вторжение. И вы, ваше сиятельство. — На этот раз он глянул на Дитера и прикоснулся двумя пальцами к козырьку фуражки. — Вы должны сейчас же одеться и пройти с нами.
— Куда? — нахмурился Дитер, все же потрудившись обернуться простыней. — В чем дело, господа?
— На кентарийского посла, ярла Тураона Эл’Мирта, сегодня ночью совершено покушение, — отчеканил стражник, и я застыла столбом.
Вспомнился разговор с королевой, странная жидкость в пузырьке, выпитое вино…
— Кто посмел?! — вскричал Дитер и шагнул вперед.
Стоявшие по бокам стражники схватились за пистолеты, а усатый качнул головой и сурово произнес:
— Это сделали вы.
— Я? — Дитер замер.
— Вы, — повторил усатый стражник. — Ярл Тураон обнаружен в своей постели мертвым. И совершенно окаменевшим. Вы обвиняетесь в убийстве кентарийского посла, ваше сиятельство, и мы вынуждены вас арестовать по приказу королевы.