Я ощутила слабость в коленях, золото и алый бархат слились в одну сплошную серую пелену, уши наполнились звоном, и я опомнилась сидящей в заботливо подставленном кресле, а Максимилиан обмахивал меня бумагами и настойчиво совал в руки наполненный водой стакан.
— Выпейте, Мэрион. Давайте же. Может, врача?
— Не нужно, — слабо отозвалась я и пригубила теплой воды. — Я уже в порядке.
Отставив стакан на край стола, попыталась встать. В голове еще звенело, перед лицом скакали золотые искры, будто я слишком долго смотрела в глаза Дитера, проваливаясь в эти омуты и тая в его объятиях. Как давно это было!
Стиснув зубы, я оперлась о подлокотники и поднялась, оглаживая кружева и оборки на платье.
— Я хочу просить об одном, — стараясь придать голосу твердость, сказала я. — Провести следствие со всей тщательностью и отсрочить казнь насколько возможно. Вы ведь не откажете мне в этом?
— Не откажу, моя утренняя звезда, — немного расстроенно ответил Максимилиан. — О, если бы я мог помочь моему кузену!
— Но ведь раньше Дитера не привлекали к ответственности из-за проклятия, — вспомнила я некогда сказанные Гансом слова. — Хотя это не первый окаменевший человек.
— Одно дело — сражение на поле боя, — мягко возразил король. — Или дела семейные, где окаменение — не более чем досадное недоразумение, попытка избавиться от проклятия. И совсем другое — преднамеренное убийство посла соседней страны. О, несчастный, несчастный Дитер! О моя бедная страна!
— Я дам показания, — продолжила я, не слушая стенаний. — В ночь убийства посла Дитер был со мной.
— Всю ночь? — приподнял брови король.
— Всю ночь. — Я закусила губу и зарделась, отведя взгляд. — Мы были… вместе. Как муж и жена.
— Ах вот оно что! — озадаченно произнес Максимилиан и запнулся.
Мы молчали. Время текло. Я сжимала кулон и теребила подаренный плетеный браслет.
— Насколько сильно вы хотите помочь своему мужу? — наконец спросил король.
— Насколько? — Я не поняла вопроса и уставилась на короля ничего не выражающим взглядом.
Смотрела на него, а видела Дитера. Его красивое лицо, гладко зачесанные волосы, ироническую полуулыбку и широкие плечи, его руки, в сплетении которых я проснулась этим утром. Что осталось у меня теперь? Только щемящая пустота.
— Я мог бы помочь вам, — вкрадчиво продолжил Максимилиан и встал сбоку, ненавязчиво поглаживая мое обнаженное плечо. — Мне и самому жаль терять кузена и такого хорошего стратега, но закон есть закон. Я очень боюсь за свою страну и не хочу войны. Дело осложняется тем, что сила василиска напрямую зависит от степени его злобы. Проклятие может сработать сразу, а может — спустя целые сутки. Но я мог бы смягчить наказание, если…