— Вы приняли правильное решение, когда пожелали научиться танцевальным па перед таким важным событием, — продолжил генерал. — Но ошиблись, обратившись к служанке. Впрочем, покажите, что вы запомнили.
К моему ужасу, все, чему учила Жюли, вылетело из головы. Захотелось провалиться сквозь землю, и я ожидала чего угодно: насмешки, язвительного замечания. Но генерал вдруг совершенно серьезно и спокойно попросил:
— Успокойтесь, Мэрион. Я не собираюсь кусать вас за каждую ошибку. Знаете, вы не первая, кто выходит в свет совершенным профаном.
— Вот как, — хмыкнула я. — И кто это был? Какая по счету жена?
— Это был я сам, — ответил генерал. — А теперь не бойтесь и покажите. На счет «три». И! Раз, два…
Он повел меня по комнате. Поначалу я робела, сбиваясь с шага, но постепенно тело само вспомнило, как нужно двигаться, позвоночник выпрямился в струнку, плечи расправились, и я даже гордо подняла голову, но генерал подловил меня и похлопал по животу:
— Не выгибайтесь так, пичужка. Меня учили ходить господа офицеры и за неподобающую осанку лупили розгами. Подберите живот!
— Это немыслимо, — фыркала я. — Не получится подобрать и тут, и там.
— Вы ведь хотели научиться, не так ли? — строго вопросил генерал. — Не забывайте, что завтра вас впервые представят двору его величества.
— Позвольте спросить, — любопытство давно жгло меня, — как же его величество простил вам убийство герцога Мартина?
Сначала ляпнула, потом подумала и съежилась, приготовившись отразить гнев, но генерал сквозь зубы ответил:
— Стране и короне василиск Дитер оказался куда полезней картежника Мартина. Не отвлекайтесь, Мэрион. Для весеннего бала нескольких фигур полонеза недостаточно. Вам нужно научиться танцевать вальс.
— Вальс! — горестно вскрикнула я и, вырвав руку, остановилась посреди залы. — Я не смогу за одну ночь.
— Надо, — упрямо произнес генерал.
— Но если я не желаю? — Я вытянулась в струнку и спрятала руки за спину.
— Тогда вы не поедете на бал, — ответил он. — И я вместе с вами. Если встреча послов не состоится, его величество очень расстроится. А когда его величество расстроен, он может отдать приказ казнить нас обоих. Однако какую чудесную осанку вы приняли! — восхитился он, приподняв черные брови над непроницаемыми очками, и бледное лицо отразило неподдельное удовольствие. — Пожалуйста, держите спину вот так. Теперь руку мне на плечо…
Воспользовавшись замешательством, он сжал мою ладонь и обнял за талию. Я вздрогнула, но не отстранилась. Перспектива быть обезглавленной бодрила ничуть не больше, чем шанс стать каменным изваянием. В ложбинке дрогнул кулон, я ощутила теплое покалывание на коже и быстро опустила глаза до того, как в очках генерала заклубилась золотая мгла. Его губы дрогнули в неудовольствии и сжались.