- Не жмись, - посоветовал Тьен. – А то выглядишь так, словно у тебя живот скрутило.
Надев пальто, девочка почувствовала себя увереннее, но, когда вышли из дома и уже прошли немного по улице, парень вдруг взял ее за руку, вырвалась и испуганно отпрыгнула в сторону.
- Не понял, - нахмурился он. – Что, возвращаемся и попробуем повторить годика через три?
Как будто опять мелкой обозвал!
Софи не нравилось, когда вор обращался с ней, как с ребенком, и, пересилив себя, она решительно взяла его под руку. Через два квартала выяснилось, что это совсем не страшно.
Идти пришлось далеко, а дорога была ей незнакома. Поначалу казалось, что они направляются в Торговую слободу, и Софи занервничала, но, не дойдя немного до старого переезда, Тьен свернул влево и повел ее улочками небогатого жилого района. Маленькие одноэтажные домики без подворий тут тесно жались друг к дружке, оставляя лишь узкие проходы, садов не было, и деревья росли только вдоль дороги, на которую не нашлось булыжника, чтобы замостить. Приходилось все время смотреть под ноги и подбирать подол, чтобы не испачкаться, ступив в месиво талого снега и грязи.
Дальше дорога стала получше, а дома – больше. Заблестели мытыми стеклами витрины магазинов (видать, не одна она прыгала вчера с тряпкой), и все чаще встречались солидные двери с табличками. Нотариус, дантист, адвокат, снова нотариус, банк, еще один адвокат, а потом сразу три нотариуса. Сплошь нотариусы и адвокаты, словно люди только то и делали, что писали завещания, а после шли оспаривать их в судах.
За деловым кварталом начинался обширный парк, сейчас грязный и пустой. Тьен провел ее широкой центральной аллеей, вдоль которой стояли обшарпанные, ждущие покраски скамейки, и высились столбы фонарей.
- Мы почти на месте, - объявил он у арки на противоположной стороне.
Район, где они оказались, мало чем отличался от привычных Софи прилегавших к набережной улиц: приличные дома в два-три этажа, магазины и лавки. Рядом с часовой мастерской - вывеска модного салона. Чуть дальше расположилась маленькая пекарня, и аромат сдобы тянулся по улице до двери с надписью «Ломбард». На другой стороне – шляпный магазин и цветочная лавка, к сожалению девочки, закрытая.
На углу, подпирая ствол с праздника пестревшего ленточками деревца, стоял странного вида человек. Из одежды, невзирая на холод, на нем было лишь полосатое трико, на ногах – неестественно длинные штиблеты, а на голове, почти на лбу, непостижимым образом держался маленький черный котелок, под которым белело круглое обильно измазанное пудрой лицо.