Прошел час, другой, третий, но из деревни не выехала ни одна машина. Очевидно, местное население предпочитало передвигаться либо пешком, либо на тракторе, замеченном студентами вчера по пути к дому деда Чумакова. Однако в настоящий момент и трактора видно не было.
Придется возвращаться обратно, уныло произнес Репин. Будем ждать или починки автобуса, или появления старого хрыча!
Прошло полдня. Дед не объявился. Я оказался прав, с отчаянием подумал Кочерыжкин. Мы угодили в западню, а остальные ничего не понимают. Нужно разъяснить им положение вещей!
Ребята! начал Андрей звенящим от напряжения голосом. Наше положение исключительно серьезно. Над нами нависла угроза смерти. Исчезновение деда Чумакова не случайно. Его больше нет в живых, а убийца-маньяк где-то неподалеку. Следующей жертвой может стать кто угодно из нас, и поэтому мы должны…
Договорить Кочерыжкину не дали. Друзья-сокурсники разразились громким смехом. Больше всех надрывался Николай Чумаков.
Ой не могу! Ну и уморил, хмырь болотный! Маньяк-убийца. Детективов надо меньше читать!
Нет пророка в своем отечестве, печально подумал Андрей. Вот так всегда! Люди упорно не желают верить очевидному, а когда поверят, будет поздно!
Наконец веселье стихло.
Тебе, Андрюша, не нужно было в наш институт поступать, сказал Королев. Ты прирожденный комик, похлеще Хазанова!!!
А все же деда поискать надо, заметил Звягин.
Коль, ты случайно не знаешь, где он может находиться?
Чумаков неопределенно пожал плечами.
Я давно тут не был и понятия не имею, какую из местных бабок он успел закадрить! Дед может оказаться в любой из хат.
Н-да, задачка, протянул Репин. Шерстить всю деревню лично я за это не возьмусь.
А я возьмусь, решительно заявил Зубрин, самый старший по возрасту и страстно желающий опохмелиться. Домов тут не так уж много. Обойду все подряд. Хоть в одном хрыч сыщется.
Ждите здесь. Скоро вернусь!
На улице было жарко. В небе не виднелось ни единого облачка.
Нещадно палило солнце. Жизнь замерла. Даже собаки гавкали как-то вяло, без энтузиазма и вопреки обыкновению не пытались вцепиться Мише Зубрину в штаны.
Исключительно агрессивный гусь, принадлежащий бабе Зое, правда, окинул Мишу оценивающим взглядом, но щипаться не стал. В такую жару себе дороже! Зубрин, голова у которого трещала по швам, добросовестно стучался в каждый дом. В одних ему вовсе не отвечали, в других лениво ругали. Неожиданно Миша заметил мужика лет пятидесяти, в грязной, заляпанной спецовке и с небритой как минимум неделю физиономией.
Слышь, дружище, окликнул его Зубрин.