– А это вообще… похоже на Герлофа? – спросил Леннарт.
– Что?
– Ну… бывало с ним такое раньше? Такая… непредсказуемость.
Юлия энергично замотала головой.
– Никогда. – Она задумалась и добавила: – У него совершенно ясная голова. Даже чересчур. Я не удивлюсь, если он сошел с автобуса и направился по каким-то своим делам. Он слишком много думает.
– Мы его найдем, – твердо сказал Леннарт.
– У него очень теплое пальто. Зимнее…
– В зимнем пальто можно продержаться всю ночь. Особенно, если найти, где спрятаться от ветра.
Где спрячешься от ветра в альваре, подумала Юлия, но промолчала.
– Герлоф! Где он, Герлоф?
Герлоф с трудом открыл глаза – ему не хотелось отрываться от волшебного сна – он идет на своей лайбе под парусами, светит солнце, журчит прозрачная вода… он с трудом открыл глаза и тут же зажмурился от дождя.
– Что? – спросил он хрипло, а может, и не спросил, а только подумал.
Он лежал на спине на холодном мокром песке. Невыносимо болела правая нога.
Над собой, прямо на покрытом травой уступе, он смутно различил тень. Вот это кто… владелец отеля и ресторанов Гуннар Юнгер в своей химически-желтой рекламной куртке.
Не сон ли это? Нет, похоже, не сон. Но Юнгер уже не улыбается. Он зол и хмур.
– Где мой телефон?
У Герлофа пересохло во рту, он почти не мог говорить.
– Спрятал, – почти беззвучно прошептал он.
– Спрятал? Куда? В задницу засунул?
– Иди и поищи, Гуннар. Может, и найдешь.
Но Юнгер не двигался с места, и Герлоф не сразу, но понял почему. На мокром песке его начищенные башмаки оставят такие следы, которые не смоет никаким дождем.
Мобильник лежал у него в кармане брюк, так что он сильно преувеличил, когда сказал «спрятал», но пусть Гуннар придумает, как ему выудить у Герлофа свой телефон.
– Ты крепкий мужик, Герлоф, – сказал Гуннар и выпрямился. – Упал, как я вижу? Ударился, наверное?
Герлоф не ответил – у него просто-напросто не было сил говорить. Замерзшие губы не разлеплялись.
– Лучше всего мертвецам. Жестока смерть, но честна. Посмотри ей в лицо и спой: здравствуй, смерть, здравствуй, смерть, я твой… Дан Андерссон[15], если ты не знаешь. Я обожаю его песни. И Таубе[16] тоже… особенно его морские баллады. И знаешь, кто меня к ним приучил? Вера Кант. У нее были сотни пластинок.
– У нее были деньги и земли.
– Что? Не слышу!
– Земля и деньги, – произнес Герлоф с усилием. – Земля и деньги. Это все и решило.
– Не только, не только… Земля и деньги… да, конечно, но не только. Не только земля и деньги. Еще и месть… и мечты, и планы, и любовь к этому острову. Я влюблен в Эланд, Герлоф. – Юнгер достал из кармана перчатки и медленно натянул. – Думаю, тебе самое время поспать, Герлоф. Баю-бай. Ты сейчас заснешь, а я, будь уверен, найду свой телефон. Куда ты его мог деть? Сто из ста – он при тебе. Не надо было тебе его брать, ох, не надо…