- Когда мальчик проходит посвящение, он получает шкуру волка и ему дают имя. Шкура же зверя становится и его собственною плотью одновременно - длакой. До тех пор ребенок носит одежду козы. Женщина не может стать волком. Женщинами рождаются слабые души. Они должны служить мужчинам, чтобы в следующей жизни стать сильнее. Лишь мужчина-борут после смерти попадает на бескрайние поля Думурьи.
- Как называют мальчика до обряда инициации? Как выбирают имя женщинам?
- Называют так, какими они являются детьми по порядку. Видишь того большого ребенка? - проследив за рукой, Дъёрхтард увидел седеющего мужчину с вислым брюхом, однако в козьих шкурах. Большим каменным тесаком он разделывал козью тушу. - Это мой брат, его называют Девятым. Из лука он с двух саженей не попадет в козу, но сумеет зажарить ее как никто в народе Волка. Но мой брат исключение.
- Почему?
- Иногда мальчик не получает имени. Он не возвращается из леса и не приносит шкуру волка, а сам становится пищей зверей. Но с Девятым было иначе. Он не уходил в лес, а прятался за частоколом. Отец хотел изгнать его с позором, но внял мольбам матери и сохранил ему жизнь. С тех пор Девятый - вечный ребенок, даже меньше ребенка, ибо и дети смеются над ним. Он лишен права голоса и права продолжать род. Мужчины с ним не разговаривают, он безропотно выполняет поручения женщин, всегда следуя за ними покорной тенью.
- Жестоко, - посочувствовал Девятому Дъёрхтард. На плечо взрослому ребенку опустился снегирь. Невинно улыбаясь, мужчина погладил птицу, окрашивая оперение красным, и что-то ласково прошептал. - У него не было шансов в битве с волками. Вы отправляли его на смерть.
- Да, - без раздумий ответил Лунный Глаз. - Никто не ждал его возвращения. Здесь выживают только сильные. Если мы будем позволять жить и продолжать род таким как Девятый, наши потомки обречены на смерть.
Когда взошла луна, путников пригласили к первому столу. Длинные сосновые столы ломились от чаш, тарелок и блюд с мясом. Для невзыскательного взгляда Дъёрхтарда кушанья почти не отличались: красное мясо, сырое мясо, темно-красное мясо, печень, язык, мясо сильно зажаренное. Помимо прочего здесь присутствовали жареные головы домашних и диких животных. И хотя боруты ели все, что можно съесть, уши они отрезали и складывали в специально отведенную для того чашу. На вопрос Дъёрхтарда Снежная Грива подал знак музыкантам, которые услаждали слух хёвдинга, его народа и гостей во время трапезы. А вот для тонкого слуха альвы шум, громко именуемый здесь музыкой, стал воспитателем терпения. Боруты стучали в бубны из натянутых на кости шкур, дергали жилы, заменяющие струны в причудливых инструментах, дули в рога, а также извлекали звуки из желудков овцебыков, пронизанных большими и маленькими полыми деревянными трубочками. Люди Волка называли это музыкой, хотя во всем мире беспорядочное нагромождение звуков именуется какофонией. Музыканты наиграли простой мотив, многие из них хором озвучили слова Синей книги: