«В тот год, когда не рождался зверь,
Когда не всходила трава,
В лютый мороз и злую метель
Покинули тролли дома.
Лавиной снежной спустились с гор,
Искали плоть среди снегов.
Их вождь - огромный ужасный тролль
На волчий обрушился кров.
Гремела битва, ярился враг, -
Сраженью конца не видать.
Неумолим, силен волкодлак,
И тролли погибли во льдах.
Лишь исполин забился в тени,
Продолжил затаивать зло.
Вернулся к людям, в страх обратив,
Семейство пожрал не одно.
Стал черен духом, темней ночей,
А плоти не нанести ран.
Сумели тролля лишить ушей, -
Лишь рассвирепел великан.
Покойся, Щедрый Коготь изрек,
Но не услыхал его тролль.
Уши свои он тогда отсек
И мирный сложил уговор».
От самой трапезы маг отказался и лишь время от времени припадал к чаше с брусничным соком. Для Миридис, которая, как и все альвы не употребляла животной пищи, пир оказался настоящим испытанием. В нос ударял сильный запах мяса и если бы не заблаговременно ожидавшая ее можжевеловая веточка, чей аромат она время от времени вдыхала, дабы перебить вездесущий запах жареной плоти, она недолго бы пребывала в сознании. Граниш находился по левую руку от хёвдинга и замыкал троицу с одного конца. Он ел мало, но с энтузиазмом, смаковал и нахваливал приготовленную пищу. Первое и, пожалуй, самое важное, на что он обратил внимание - помимо прочего на столе находилось мясо волка. Способный показаться на первый взгляд кощунственным ритуал пожирания тех, кого боруты считали предками, имел простое объяснение. Причащаясь: поедая волков, облачаясь в их шкуры, люди ощущали себя волками, постигали разум, получали их силу. Волчатину и медвежатину Граниш попробовал лишь из вежливости и, извинившись, отставил в сторону, сославшись на слишком большую жесткость для старых зубов. В действительности ему претила мысль убивать и есть этих умных животных. Но волк редко ест себе подобных, потому большую часть кушаний составляло мясо коз и оленей. Оленину Граниш отметил отдельно, назвав самым вкусным мясом, которое ему доводилось пробовать до сей поры.
- Конечно, вкусно, - добродушно согласился Снежная Грива, оторвал зубами огромный лоскут мяса с козьей ноги и запил брагой из кленового сока, которая наполняла ритон[1] с головой волка.
Сам вождь не возглавлял стола, а находился несколько правее центра, так что все сидящие могли видеть находящегося позади него Люперо. Специально для волка поставили высокую каменную скамью, перед которой на резном костяном блюде выложили лучшие кусочки козлятины, оленины и зайчатины. Так для людей, сидящих вдали, казалось, что церемонию возглавляет адорант.