После обеда мы с мужем навестили оба отстроенных приюта, на которые маги наложили хорошие защитные заклинания. Арий сам проверил, ударив в здание молнией, чем довел до состояния шока управляющую, главного мага и меня. Зато ребятня порадовалась неожиданному фокусу. Арий довольно хмыкнул, напомнил, что детей можно отпускать в замок для участия в спектакле, и согласился остаться на чашечку чая. Я просто смотрела, как он действует, пытаясь запомнить на будущее. Мало ли… пригодится!
А потом дни побежали одни за другим. Я зубрила этикет, не находя времени для изучения рун драконов, помогала Арисе с хозяйственными делами, пыталась вникнуть в рассказы Ария об экономике и политике.
Много сил отнимала подготовка спектакля. Раз он был моей идеей, и заниматься ей пришлось мне. На деле это означало: решать, какие должны быть декорации к постановке о драконе и принцессе, где их брать и кто будет рисовать; присутствовать на репетициях, следить, чтобы дети и подростки не начали драку, определить, какие костюмы необходимы. С последним чудесно помогла Гарель, с которой мы нашли общий язык. Она сшила все необходимое, украсив такой красивой вышивкой, что впечатлилось даже мужское население замка. Сами репетиции же проходили под присмотром Свера и Элоизы. Возлюбленная Фрама, чем дальше, тем больше мне нравилась. Веселая и добрая девушка с золотой копной волосы и цвета незабудок глазами могла добрым словом поддержать любого, и даже в плохом искала хорошее. Неудивительно, что общий язык с той же леди Прейм, Элоиза найти не смогла. Зато теперь она помогала мне с этикетом и танцами, освободив Арису.
Арий был по-прежнему нежен и засыпал подарками. Каждое утро я обнаруживала у себя на подушке то букет цветов с блестящими каплями росы, то конфеты, то интересные книги. Муж уже знал, что я люблю читать, и всячески это поощрял. Виделись мы реже, чем хотели бы – у Ария скопилось немало дел и отчетов, но его внимание и заботу я чувствовала всегда и во всем. Он интересовался любыми мелочами, связанными с моей жизнью, чем иногда невольно вызывал недоумение. Зачем ему знать, какой цвет я люблю? Или, к примеру, видела ли я горные озера? Узнав, что нет, пообещал показать и расписал в таких красках…
Вечером, поужинав, я забиралась к нему на колени и рассказывала, как прошел день. Он слушал, время от времени целуя мои руки или лицо. Интересовалась делами мужа, конечно, и я, но обычно дело до его рассказов доходило крайне редко, потому что в какой-то момент мы начинали целоваться. И я пылала, как свеча, еле сдерживая стоны от его вроде бы невинных ласк. Ну как может идти толпа мурашек, когда он просто слегка прикусил мою губу? Почему безумно хочется вжаться, оплести руками и ногами этого мужчину, едва он хриплым голосом шепчет: «мой самоцвет». А стоило ему отыскать меня днем и просто втащить в первую попавшуюся комнату, чтобы жадно покрыть поцелуями лицо, как ни о чем, кроме его губ я в течение долгого времени думать не могла.