— Что, Дмитрич, влип! А ну признавайся, сам сделал лаз? Тащишь потихоньку из лагеря, а на меня свалить хочешь? — накинулась я на освободителя.
У бедного Печкина газа округлились от моего предположения:
— Я, тащу! Ты осторожней с обвинениями! Николаевна, мне домой так ближе! Никто о лазе не знает. Эх ты! Террористка! — поняв, что его тайный ход разоблачён, с сожалением сказал он.
Решив, что удача в виде бутылочки недешёвого коньяка ускользает из рук, он стал оправдываться у Николаевны. Мне стало жаль забулдыгу, достав из сумки одну упаковку с бутылкой коньяка я протянула её Дмитричу. Но Николаевна резким движением руки перехватила презент.
— Перебьёшься! Как ломал, так и чини! — повысила она голос на мужичка, — не заваришь дыру, уволю! Пройдёмте со мной, я вас холодной водой напою и заодно проведу экскурсию по лагерю. Первый раз к нам так настойчиво вторгаются бывшие пионеры, — улыбаясь, обратилась она ко мне, неся перехваченный коньяк в руках, и отчитывая своего подчинённого.
Я быстро шла за ними, оглядываясь по сторонам и краем глаза, наблюдая картину перемен в пионерской стране моего детства.
Наша троица зашла в административный корпус. Сразу повеяло прохладой. Николаевна открыла двери своего небольшого кабинета с надписью «Заместитель директора по хозяйственной части». Красивый удобный кабинет. Компьютер на рабочем столе. Угол комнаты заставлен цветами в горшочках, между ними небольшой столик, рядом маленький диванчик и два кресла.
— Так иди, работай, — обратилась она к Печкину, через пару часов проверю.
— Николаевна, где я сварщиков сейчас найду? — заканючил тот.
— Дмитрич, как обещала, возьмите на ремонт, — я примирительно, протянула ему несколько купюр. Николаевна подошла, посмотрела, сколько я даю ему денег и сказала.
— Всё, Дмитрич, иди, работай. Ещё и на горячительное останется, давай, давай, топай.
Потом обратилась ко мне:
— Давайте знакомиться, меня зовут Елена Николаевна, я заместитель директора лагеря. Завхоз по-старому. Вот навожу порядок.
— А я Маргарита Сергеевна. Вы уж извините меня, что так получилось. Но я давно не была здесь, а всю жизнь мечтала вернуться хоть на пять минут в наш лагерь.
— Это вы меня извините за мой глупый смех, но вы как сказали: «освобожусь, искусаю», я представила, как вы будете Печкина кусать, а он от вас бегать, — тут уж мы с ней вместе засмеялись.
— Всё, не могу, если сейчас воды не дадите, умру. С автобуса пить хочу, — сказала я ей.
— Пожалуйста, пейте, пейте, — она открыла холодильник и достала бутылку с минеральной водой, — садитесь, отдыхайте, я кофе сейчас сделаю, будете?