– Похитителей поймали?
– В конце концов да.
Нико не знал ни сна, ни отдыха, пока все члены банды не были арестованы, судимы и посажены в тюрьму.
– Они заявили, что Джулия погибла в результате несчастного случая. Она якобы пыталась выхватить пистолет у похитителя, и в процессе борьбы пистолет выстрелил.
– Нико… Мне так жаль…
Он наконец взглянул на Мариэтту. Слезы заливали ее лицо. Чертыхнувшись, он заключил девушку в объятия.
– Пожалуйста, скажи, что не винишь себя в произошедшем, – прошептала Мариэтта, прижимаясь к его груди.
Последовало молчание. Оторвавшись от его груди, Мариэтта вопросительно смотрела на него.
– Нико! Ты не можешь…
– Могу, – сурово сказал он. – И Джек тоже обвинил меня.
– Но это же безумие. Как он мог?
– Он почти лишился рассудка от горя. – Нико понимал тестя, потому что и сам чуть не сошел с ума. – Ему нужно было найти виноватого.
Мариэтта снова положила голову ему на грудь.
– Это была не твоя вина, – убежденно повторила она.
Нико еще крепче обнял ее. С неожиданным чувством благодарности он понял, что она единственная, кто пытается снять с него чувство вины.
Впервые за последние дни Нико ушел в кабинет сразу после ужина, и, прождав какое-то время, Мариэтта легла в постель одна.
Сна не было ни в одном глазу. Она размышляла об услышанном от Нико днем на пляже. Как он может обвинять себя в гибели Джулии? И как его тесть мог винить зятя, когда фактически сам принял решение? А ведь он был взрослым и опытным человеком, сенатором к тому же. Мариэтта ничего не могла понять. Но в этом и заключается природа трагедии. Вот и ее друзья погибли в автокатастрофе, а она выжила. Как это объяснить?
Она тоже испытывала вину за то, что осталась жива. Но в конце концов она отпустила это чувство, иначе оно просто ее разрушило бы. Мариэтта решила стать сильной и преуспеть в жизни, которая дала ей второй шанс, в отличие от ее погибших друзей.
«А ты разве полностью используешь данный тебе шанс?» – требовательно вопрошал ее внутренний голос.
Мариэтта нахмурилась. В последние три дня она очень старалась не думать о последнем разговоре с Нико в ресторане о замужестве и детях. Он наступил на больную мозоль, вновь разбудив в ней несбыточные мечты, которые она, казалось, уже похоронила. Она не хотела новых призрачных надежд.
А сейчас грезила о том, как проедет к алтарю в белом платье, как прижмет к себе вкусно пахнущего младенца… Какая глупость и наивность!
Звук приближающихся шагов оторвал ее от несбыточных мечтаний. Она смежила веки, притворившись спящей. Если бы Нико хотел заняться с ней любовью, он пришел бы раньше. Гордость не позволяла ей дать ему понять, что она не спит, ожидая его.