– Нико!
Голос Люка отвлек его от мыслей о Мариэтте. Нико вызвался помочь ему разобрать поврежденное штормом укрытие для катера. Ему нужно было отвлечься. Нико впервые захотелось уйти из дома. Одиночество и покой, которые он так ценил раньше, сейчас его тяготили.
– Перерыв, – объявил Люк, кивая в сторону бистро.
На пороге стояла Жозефина и махала им рукой. Люк ухмыльнулся и бросил Нико полотенце:
– Сейчас умоемся и ударим по пивку.
Полчаса спустя двое мужчин сидели во дворике бистро вместе с Генри, отцом Жозефины. Из кухни доносились аппетитные запахи, на столе стояли запотевшие бутылки лагера.
Люк потягивал пиво, откинувшись на стуле.
– Как поживает Мариэтта?
Рука Нико с бутылкой пива застыла на полпути ко рту. Но он все же сделал глоток, чтобы спасти лицо в надежде, что не подавится.
– Хорошо, – ответил он.
Люк покивал и, переглянувшись с дедом, перевел разговор на футбол, к большому облегчению Нико.
Десять минут спустя Жозефина попросила Люка помочь его отцу разгрузить доставку. Генри и Нико остались одни.
Старик внимательно посмотрел на Нико:
– Похоже, у тебя проблемы, мой друг.
Нико постарался придать лицу равнодушное выражение. Генри слишком проницательный, хотя и мудрый.
– Я в порядке.
Генри медленно кивнул.
– Значит, у Мариэтты все хорошо, ты в порядке, но между вами ведь не все в порядке, так?
Нико сложил руки на груди.
– Наши отношения…
«…закончились и забыты», – билось у него в мозгу. Забыть Мариэтту? Как бы не так. Он постоянно думал о ней. На прошлой неделе он едва удержался от визита в Рим. У него были встречи в Нью-Йорке и Лондоне. Он решил провести уик-энд в своем пентхаусе в Париже. В последнюю минуту он хотел было попросить пилота изменить маршрут, чтобы повидаться с Мариэттой еще раз, провести с ней еще одну ночь и навсегда выбросить ее из головы.
Осознав, что Генри ждет от него конца фразы, он поискал подходящее слово и закончил:
– Сложные.
Генри ударил себя по ляжке и ухмыльнулся:
– Женщины – сложные создания, сынок. – Откинувшись на стуле, он взглянул на хмурое лицо Нико и уже серьезно сказал: – Я никогда не считал тебя человеком, который пасует перед вызовом.
У Нико в груди все сжалось. Генри переоцени вает его. Он боялся многого, и Мариэтта без обиняков заявила ему об этом вчера. В ночь шторма, когда он с ума сходил от беспокойства, он вдруг со всей ясностью понял, что любит ее, и его охватил страх.
Вместо того чтобы найти в себе силы побороть его, Нико пошел у него на поводу, позволив страху контролировать его. Он цеплялся за свои убеждения, что, если полюбит снова, это сделает его слабым, потому что страх потерять любимую поглотит его.