– Я уже здесь, – сказал Дэвид. – Извините за опоздание.
– Эй! – воскликнул Зак, который придерживал стул для Эммы – она выглядела очень хорошенькой в облегающем платье, которые снова вошли в моду. – Никаких проблем. Я уже предупредил, что ты чуть опоздаешь.
Дэвид перевел взгляд на Пенни. Та не сводила с него своих больших голубых глаз.
– Я все слышал, – заметил он.
– О-о, прошу тебя, не начинай!
Надо проявить великодушие и не отвечать на колкости Пенни. Независимо от того, кто виноват, каждый их спор начинался именно так. Один из них что-то говорил – на первый взгляд безобидное, но в интонации и мимике угадывалось столько яда, что им можно было убить слона. Больше он на это не купится. Он обещал маме – и, кстати, себе самому, – что придумает, как помириться с сестрой.
Он пожал руку жениху Пенни:
– Расс, рад тебя видеть.
– Привет, Дейв.
Дэвид повернулся к Пенни, дотронулся до ее плеча:
– Не хочу с тобой ссориться.
Смерив его подозрительным взглядом своих пронзительных голубых глаз, она все же поняла, что брат отказывается начинать войну. Подумав, она кивнула:
– Я тоже. Мама очень волнуется из-за сегодняшнего ужина. Давай не будем его портить.
– Перемирие! – провозгласил Расс. – Кто-нибудь, известите СМИ.
– Как мило, – заметил Зак, садясь рядом с Эммой.
Дэвид ждал, пока рассядутся остальные. Расс сел напротив Пенни, рядом с Эммой. Значит, ему отвели его обычное место, рядом с мамой. По другую руку от него сядет сестра.
– Здравствуй, папа! – сказал он.
– Сынок, как прошел день?
Ха! Вопрос с подвохом.
– В трудах.
Стол ломился от еды: его любимый ростбиф, окорок – очевидно, ростбифа было недостаточно, огромное блюдо запеченной фаршированной картошки, салат и разные овощи. Он не успел пообедать. Совсем забыл о еде. Так увлекла его горячая и страстная Аманда Леблан.
Он занял свое место и расстелил на коленях салфетку.
– Здра-авствуйте, мои дорогие! – В столовую вплыла мама. Она причесалась и наложила свежий макияж. – Как у вас дела?
Все заулыбались. Мама подходила ко всем и целовала каждого в щеку. Потом она подошла к Дэвиду и остановилась, выразительно глядя на него. Старший сын по-прежнему был одет, «как будто он сбежал из тюрьмы».
Дэвид понимал, что его внешний вид не порадует маму, но он и так пришел домой позже, чем собирался; если бы потратил еще пятнадцать минут на переодевание, он нарушил бы ее тщательно составленное расписание.
– Ах, Дэвид! – воскликнула мама. – Неужели нельзя было…
– Уже? – удивился отец. – Что случилось?
– Мама злится, потому что я в джинсах. Прошу прощения. Весь день я носился по делам. И пришлось выбирать: принять душ, переодеться и рисковать, что ужин остынет, или только наскоро помыться. Я решил не портить ужин.