– Спасибо, но думаю я с ним и сама справлюсь, Гейб. Уже поздно и я очень сильно устала, увидимся позже, ладно?
– Ну, конечно! Устраивайся пока, а я на днях загляну тебя проведать, ну, и заодно, провести воспитательную беседу с твоим подопечным.
Опять сарказм. Признаться, меня это уже начало порядком раздражать. Не желая затягивать с прощанием, я позвонила в дверь.
За спиной раздались шаги удаляющегося Гейба. Нет, всё– таки странный городок и мама была совершенно права, когда увезла меня отсюда. Теперь главное дождаться момента, когда преступника поймают, и я, без малейшего сожаления, покину это негостеприимное место и его странных жителей.
Послышалась возня с замком и дверь открыла женщина средних лет, представившаяся экономкой миссис Файнс. Она была предупреждена о моём приезде, поэтому, не задавая лишних вопросов, посторонилась, пропуская меня в дом.
Миниатюрная, с чуть седеющими волосами, собранными на затылке в аккуратный пучок, в синем строгом платье и элегантных лодочках на невысоком каблуке, она являла собой образчик того, как должна выглядеть в моём понимании истинная леди – чуть чопорная, в меру стройная и элегантная.
– Мисс Эванс, мистер Дарквуд подробно проинформировал меня о вашем приезде. Добро пожаловать в Вёрджин Оакс.
Судя по её приветствию, она не была в восторге от моего приезда, но распоряжение хозяина обсуждать не смела.
– Спасибо, – улыбнулась я, – прошу вас зовите меня Рэйн. – Я протянула руку для приветствия и была неприятно поражена презрительным взглядом, которым она окинула меня с головы до ног, задержав взгляд на протянутой руке. Чуть поджатые губы яснее всяких слов выражали её неодобрение.
– Мисс Эванс, – от её тона веяло ледяным холодом, – не знаю, по какой причине мистер Дарквуд посчитал необходимым предложить вам должность няни для его племянника, меня ваша личная жизнь не интересует, но считаю необходимым поставить вас в известность, что к прислуге в этом доме принято обращаться по фамилии.
Это было хоть и тщательно завуалированное, но всё же оскорбление. Не будь я совершенно измотанной и разбитой наверняка бы отреагировала на оскорбление иначе, но на улице было уже темно, я смертельно устала и проголодалась и совершенно не готова была в знак протеста ночевать на улице, поэтому попросту кивнула и опустила руку.
– Хорошо, миссис Файнс, я вас поняла, – аппетит сразу же пропал.
Но был ещё кот, которого мне строго-настрого велели беречь. Несчастному животному ведь не объяснишь, что ужин вновь откладывается потому, что домоправительница – старая стерва. Пришлось поступиться гордостью.