Тело Милана лежало в метре от его рабочего стола. На лице читался неописуемый ужас. Кейпил стоял у окна спиной к телу друга и нервно бил большим пальцем по кремню зажигалки. Артур сел перед Миланом и прикрыл ему глаза. Кейпил поперхнулся дымом и закашлялся. Бросив только что зажженную сигарету в стену, он повернулся к Артуру.
– Знали ведь, что этим закончится. – Кейпил дрожащей рукой смахнул слезы и достал еще одну сигарету.
Артур не знал, что ответить. Все трое в «Стае» понимали степень риска, но Милан, хоть и обделенный способностями, отказывался сидеть в стороне, когда перед ним открывалась возможность поменять мир в лучшую сторону. Шутки из серии «ведь тебя первого убьют» не раз проскакивали между делом в разговорах друзей, однако только сейчас Артур с Кейпилом поняли, насколько это было очевидно.
Артур осмотрел тело и комнату, пытаясь отвлечься от смерти друга. «Кто убийца?»… Глаза перебегали от тела к углам комнаты так часто и быстро, что мозг не успевал обрабатывать информацию. Перед глазами все шло быстро и резко, как будто сменяющимися кадрами. Артур понял, что сейчас вряд ли в состоянии рассуждать здраво. Он встал с корточек, и ноги чуть не подкосились. К горлу подкатил комок, он понял, что его сейчас вырвет.
– Пройдусь, – еле выдавил он и вышел из комнаты.
Его вырвало сразу же, как только за ним закрылась дверь, вкус желчи с примесью кофе и утренних шоколадных хлопьев витал в воздухе и чувствовался на небе. Артур сбежал по лестнице и вышел из дома. Достав из машины бутылку со сладкой газировкой, он промыл полость рта и сплюнул, потом решил сделать глоток. Попытка выпить вызвала повторную рвоту. Тошнить было уже нечем, поэтому живот скрутило от боли. Рвотные позывы повторились еще несколько раз, казалось, выворачивая кишечник наизнанку. Наконец он смог выдавить из горла несколько капель невероятно горького и едкого желудочного сока. В голову пришло заклинание для успокоения нервной системы. Артур незамедлительно воспроизвел его.
Позывы прекратились, и телу стало спокойней. Сознание прояснилось. От беспорядочных эмоций не осталось и следа. Артур остался наедине со своими мыслями. «Милан мертв» – единственные слова, имеющие сейчас для него смысл. Теперь, когда тело не испытывало психосоматической боли, мучения от утраты пробрались глубже в его естество. Пустота потери и необратимость утраты разрушали его еще сильнее, когда не осталось эмоций, принимающих на себя удар за него. Артур отменил заклинание и вновь прильнул к бутылке, задавливая вернувшиеся позывы крупными глотками. Как ни странно, в этот раз сработало. Опустошив бутылку, он смог более-менее нормально дышать.