Анжела была потрясающей женщиной. У неё были белокурые волосы, плавными волнами ниспадавшие на плечи, высокий лоб, большие лиловые глаза, тонкий нос, решительно сжатые губы… Её фигура внесла бы смятение в душу самого безупречного мужчины: очень длинные ноги и пышная грудь. Она была в сиреневой блузке, белых брюках для верховой езды, и в начищенных до блеска фиолетовых сапогах. От неё всегда исходил волнительный запах французских духов.
Анжела попросила меня подойти к тому месту, где проходил небольшой аукцион. На продажу были выставлены несколько лошадей. Анжела стояла, облокотившись на перила, и поглядывала на парадный круг, по которому водили лошадей. Она показала рукой на лошадь изабелловой масти.
— Мне нравится это прекрасное создание, — сказала она, глядя на кобылу с красиво изогнутой шеей и высоко поднятой головой. Её красивое тело покрывала шерсть цвета топлёного молока, кожа на всём теле розовая, глаза голубые, круп выпуклый. Редкая окраска, генетически связанная с соловой и буланой мастью.
На первый взгляд лошадь была неплохая. Но у меня тут же зародилось сомнение, и я его высказал: — Лошадь красивая, но чересчур жирная. Вероятно, она отъелась, её берегли и редко выводили на прогулку. Если её заставить что — либо делать, она просто не выдержит и протянет ноги.
Анжела грустно вздохнула.
— Лошади как люди полны противоречий, одни из них кажутся великолепными, а по сути — пустое место, а великолепные кажутся мелочью.
— Это бывает, но не всегда, — сказал я. — Тебе надо пройти курс обучения, по теме: «О воспитании скаковых лошадей и приготовлении их к скачке».
— Я уже столько перечитала специальной литературы, что всё остальное пойдёт лишь во вред, — проговорила она. — Лучше я спрошу совета профессионала. — Она искоса взглянула на меня. — Надеюсь, ты мне не откажешь?
— Не имею такой привычки, — проронил я.
Мы засмеялись.
— Вот и прекрасно, — сказала Анжела.
Я посмотрел на очередную лошадь, которую вывели в круг. Эта была рыжая, унылая кобыла, за которую никто не дал даже начальной цены, несмотря на все усилия служащего проводившего аукцион.
Предупредив Анжелу, я быстро двинулся в конюшню, чтобы посмотреть жеребца по кличке «Алмаз». Он значился в списке лошадей выставленных на продажу. Скоро его должны были вывести в круг. Я помнил, что «Алмаз» упоминался в записке, найденной в доме Бориса. Я подошёл к жеребцу и с разрешения тренера пощупал ноги, осмотрел зубы и глотку и, вернувшись к Анжеле, сообщил, что жеребец прекрасный.
Когда тренер вывел «Алмаза» в круг, я был восхищён его великолепием. Это был гнедой жеребец чистокровной породы «английская — скаковая». Он был доведён до высшей степени совершенства для выполнения единственной цели — скакать вперёд и как можно быстрее. По истине, жеребец соответствовал своему превосходному имени. Я видел, как загорелись глаза Анжелы и понял, что она купит его за любую цену.