— Вихрь! — выдохнула я, а пальцы алхимика вцепились в плечи, боль тонкой иглой пронзила раненое плечо.
Да что ж они все меня пытаются покалечить, — с тоской подумала я сквозь уплывающее сознание.
***
Просыпаться было ужасно тяжело, плечо ныло, неприятно пульсировал порез на руке. С другой стороны тепло, тихо. Слабо пошевелившись, я нехотя открыла глаза. Кажется эта комната Каруна. Конечно, вон и забытое мной платье висит на резной ширме. Я слабо улыбнулась, вспоминая лицо алхимика, когда он увидел меня в свой пентаграмме. Но улыбка быстро сползла с губ, в кресле рядом с камином сидела улыбающаяся Маруша.
— Маруша. Не скажу, что рада тебя видеть, — медленно проговорила я, разглядывая расслабленно сидящую женщину, которая явно не считала свое появление здесь чем-то необычным.
— Лиля, ты должна быть довольна тем, что находишься здесь, а не в Даркасе при моем сыне.
У меня внутри все похолодело. Я была не готова услышать такие слова, меня будто ударили. На языке вертелось множество вопросов, но каждый из них застревал в горле. Хотелось высказать этой стерве все, что я думаю по поводу таких "доброжелателей" с их "благими" намереньями, но какое-то чувство мешало вылить ушат грязи. Я должна быть выше всего этого, ведь она за тем и пришла — унизить.
— Откуда тебе знать, что лучше для меня? — мои щеки вспыхнули от возмущения, накатила волна злости.
— Поверь мне, я ЭТО знаю. Как и многое другое, — она выразительно выгнула бровь.
— Может, просветите? — ехидно поинтересовалась я, заранее полагая, что последует отказ.
— Спрашивай, — согласно ответила она, чем вогнала меня в ступор.
— Даже так? Тогда мне интересно вот что: почему вас считают пропавшей без вести?
Маруша задумалась, механически поправила идеально лежащие волосы, накрутила на тонкие пальцы локон.
— Считают, потому что так хотели все, — как-то отстраненно произнесла она, — кому нужна оставшаяся без мужа фаворитка?
— Но ты же сильный маг, и тебя считали фениксом!
— До сих пор считают, но когда погиб император…мне рассказали о моей природе, — в ее словах сквозила грусть, но она была скорее светлой и легкой, — что-то еще?
— Цель твоего визита, — совсем нелюбезно спросила я, видя как медленно меняется ее настроение.
— Хотела напомнить тебе одну важную вещь, — на ее губах заиграла довольная улыбка.
Я сложила руки на груди.
— Феникс — это кровь твоя и плоть твоя… и сила твоя! — торжество звучало в каждом слове Маруши.
— Что это значит?
Женщина встала с кресла и медленно подошла к двери.
— Даже после разделения она это ты, а ты это она. Я надеюсь, что тебе поможет это знание, — она неожиданно нахмурилась, — все-все мне пора.