А я ее не знаю, — мрачно подумала я, разглядывая свои пыльные сапоги.
После недолгих раздумий, я решила подождать, вдруг кто-нибудь проедет мимо, тогда получится узнать дорогу до столицы. Спешившись, я села на корточки, и принялась ждать. Дикий крутился на месте, видимо не понимая, чем вызвана остановка, а его не спешат расседлывать, улегся у моих ног. Мне бы его философский подход к делу, глядишь и призналась бы нордам, что я это я, а не выставляла бы взрослых мужиков идиотами, хотя Вослав определенно догадался. Тогда почему не выдал? Он наверняка думал, что я имею в заначке коварный план.
Если бы…
Но они же все равно приедут в то поселение, а Медэ нажалуется на мое неадекватное поведение, и тогда… Я даже вскочила от собственной догадки. Нет, ну у меня точно мозги набекрень после общения с существом высшего плана. И чего спрашивается, убежать решила? Наверное, испугалась, ведь последние мгновения нашего совместного пребывания в компании нордов были крайне противоречивы, я была околдована драконом, и все выглядело так, будто мы вместе запланировали нападение. И в том, что сделает со мной Вортон, когда еще и поймет, что я их водила за нос… Меня передернуло от этой мысли. А то, что меня не сдал Вослав, совсем не говорит, что он решит вступиться, если кому-то достанется на орехи.
Обхватив голову руками, я медленно раскачивалась туда-сюда, чувствуя, что если получу по одному мягкому месту, то даже не обижусь, заслужила. Спустя полчаса ожидания, мое настроение сменилось с обреченного на "ну когда же доедут?" и "не пробки же на дороге, чего так долго?".
Их приближение выдал навостривший ушки Дикий. И действительно, через какую-то минуту на развилку въехали трое всадников. Ой, нет, четверо! Последней оказалась Медэ, и ее вид меня беспокоил гораздо больше, чем хмурый взгляд Вортона, и брезгливо напыщенный советника. Вослав же был спокоен, даже чуточку рассеян, будто услышал нечто совершенно невозможное.
— Лиля! — воскликнула Медэ, вызвав во мне желание улыбаться.
— Я вас уже заждалась, — счастливо заявила я, наблюдая как вытягивается лицо у советника, — так развилка же, куда ехать-то?
Вослав на мое заявление дипломатично спрятал смех, прикусив нижнюю губу. Медэ всплеснула руками, но не сказала больше ничего, видимо приличных слов описывающих мой поступок у нее не было. А я-то подумала, что она меня отчитает перед мужчинами как девчонку, но видимо погорячилась. Зато у советника нашлось, что сообщить одной зарвавшейся девчонке.
— Да как ты посмела издеваться над нами! Что ты возомнила о себе!