Сараев, наконец, догадался:
– Извините, что перебиваю. А этот генерал, которого я сегодня видел, ваш брат?..
– Да. Владислав. Прибыл из России на совместные учения. Итак, возвращаемся к нашим героям…
– Никуда мы не возвращаемся, хватит, – сказала Тамара Матвеевна. – Разошелся…
– Вам не интересно? – обратился Вячеслав Иванович к Сараеву.
– Ну почему же…
– А вот нам не интересно, – сказала Тамара Матвеевна. – Андрей Андреевич – гость, человек подневольный. Если тебе что-то приспичило ему рассказать, возьми и запиши, а Павлуша или Настя потом передадут. Нам что теперь, весь вечер только тебя слушать? Ты сегодня собирался у себя сидеть, чего ты вылез? На твоем месте вообще должен был быть Владислав.
Вячеслав Иванович, не глядя на жену, покивал в такт ее словам и вдруг из детства героев прыгнул сразу в сегодняшний день.
– Вы слушайте, слушайте, – горько усмехаясь, сказал он, – потому что это всё тоже придется показывать. Как презирает жена. Как отворачиваются дети… Как каждый вносит свою лепту.
– Папа, ну кто от тебя отвернулся?! – воскликнула Настя.
– Вот он! – Вячеслав Иванович показал пальцем на Павла. – И я не только про нашу семью сейчас говорю. Это явление всеобщее! Да если и про вас! Вы что, не отвернулись? Мне бы двадцать лет назад сказали, что сын у тебя чуть не станет бандитом, а дочь будет в церкви дирижировать!..
– А их папа будет пить как сапожник! – вставила Тамара Матвеевна. – И на старости лет шляться как котяра!
– Мама! – взмолилась Настя и повернулась к отцу: – Папа, я пою. Сколько тебе раз повторять?
– Не надо. Поёт она. Видели, как ты ручками дергала…
– Это было один раз. Я регентшу заменяла…
– Всё-всё-всё это обязательно надо показать, – настаивал Вячеслав Иванович, очерчивая указательным пальцем горизонтальный круг над столом. – Во-первых, потому что это не должно кануть бесследно. Вот вам, пожалуйста: судьба русского офицера и её трагический финал. Таких как я знаете сколько по всему свету разбросано? И обязательно обнажить корни всего этого. В чем они!
– В бутылке твои корни – вот где. В твоей пьянке.
Вячеслав Иванович, морщась и словно подсекая последние слова жены, перевел указательный палец с нее на Сараева и снова на нее.
– Видите, как у нее все просто? Вокруг мир рушится, целые страны прекращают существование, а у нее все причины в моей пьянке.
– Да пусть хоть всё вокруг исчезнет, а ты за себя отвечай!
– Чувствуете логику?.. – горько усмехнулся Вячеслав Иванович. – Пять с плюсом.
– Зато тебе кол, – парировала Тамара Матвеевна. – Мир у него рушится. Началось… Давай-давай, оправдывайся, рассказывай. Ты, главное, все по порядку, ничего не упусти. Шпарь прям с самого детства. И самое главное, про переприсягу не забудь. Давно не слышали. Он себе знаете что придумал? Он, оказывается, не просто так пьет. У него, оказывается, травма. От переприсяги… То есть пил-пил пятнадцать лет, и вдруг вспомнил: ба! да это же у меня от переприсяги!.. Спохватился.