– Ну! – сказал он негромко. – Что же ты? А?.. – И плюнул в самую истуканову морду.
Ахнул и закрыл глаза руками молодой храбр.
А Добрыня все так же шажком выезжал из святилища и сказал, ни к кому не обращаясь:
– Бревно ты, человекам на страх, человеком тесанное…
«А что не жилось?» – думал князь, когда вспоминал о Рогнеде. Собственно, думал-то он о ней постоянно. Она все время жила где-то глубоко в сознании – не то как вечный укор, не то как вершина какая-то недоступная, но всегда чужая, всегда сама по себе.
Владимир видел другие семьи – и славянские, и варяжские. Такую-то, как у Добрыни, – поискать! Где жена с мужем будто одна плоть и душа. Муж – глава, жена – тело. И не в счет, как эти жены взяты! Украдены, выкуплены или родичами приведены. Раз в дом вошла, женой названа, значит, будь женой! Вон древляне все жен воруют! У варягов в каждом граде по две жены, а свои варяжки за морем живут и не сетуют. Лишь бы добычу привозил да сам гостевать наведывался. И радуются, и ластятся, и во всем угодить стремятся! А уж если муж совет с женой заводит, так счастливее ее и на свете нет. А ведь тоже – и родовитые, и знатные среди них, и, как Рогнеда, крови варяжской.
Это враги, как змеи подколодные, шипят: «Никогда Рогнеда не простит, что Владимир братьев ее да отца убил!» Не убивал он их! Погибли они в бою, в резне на стенах и улицах Полоцка, где князь и не был! И меча-то не обнажал. И кто убил их – неизвестно. Там одних затоптанных в сече – пол крепостного рва.
А что, если получилось бы по-другому, так, как хотел Владимир: взять город и как выкуп просить за себя Рогнеду? Не «рабычичем», но победителем? И отдали бы, да еще и радовались, что за город выкуп такой малый! Так-то все рыцари делают! Вся Европа так живет. А что погибли – неча на стены лезть с простыми дружинниками заедино! Сами виноваты! Разве там, в бою, в крови да горячке, разберешь, кто смерд, кто князь, кто боярин? Руби по шелому, по доспеху да щиту, и вся недолга! Это уж потом, когда трупы растаскивают: «Ах! Князя убили! Ах! Воевода погиб!» Больно там разберешь, в кровавом месиве, кто князь, кто воевода!
И взял ее Владимир правильно! Не свадьбу же с ней играть! Я – рабычич, княжеский выблядок, так вот ты еще хуже меня! Другой бы на месте князя отдал ее дружинникам! А осталась бы жива – стала бы девкой срамной! Вон сколь их по Киеву шляется! Войско! Переспит с дружинником где ни попадя – расплатится он дирхемом, а то и за так! И без обиды! Всяк знай, к чему тебя судьба приладила. Вот бы ей там самое и место.