– Да на что тебе Анна? – гудели бояре. – Ты ее и не видел никогда. Взяли бы выкуп и пошли с миром восвояси.
– А за спиной Корсунь оставили невзятой и славу, что князь Владимир взять город не мог. Византийцы хитростные слухи распускать мастера.
– Они и взятый-то город свободным объявят, а уж ежели мы сейчас отойдем, так иначе как поражением это и не назовут.
– Да что же ты им условия-то ставишь невыполнимые?!
– Это какие же?
– Да нешто Анна за язычника пойдет?
– Пойдет! Куда денется! Вот возьму город – и отдам его в выкуп за Анну! А тут уж Царьграду деться будет некуда. Нестроение в державе их утихнет, а мне мстить – нельзя! Я на принцессе женат…
Воеводы плевались и отходили к дружинам. Дружины переставали воевать. Так, для вида, держали стражу, чтобы корсунцы вылазку неожиданную не сделали, а больше на берегу прохлаждались. Начинала подступать жара, и стал ощущаться недостаток питьевой воды. Воду возили в бочках и расходовали экономно. Дружина начинала все настойчивее требовать возвращения домой.
– Чего ты ждешь? – спрашивали воеводы. – В дружине нестроение растет. Православные Корсунь штурмовать не хотят! Чего ты дожидаешься?
– Блуда… Блуда-предателя…
– Да Блуд-то, который Ярополка выдал, давно в земле лежит…
– Ан нет! – хитро улыбаясь, говорил князь. – Блуд жив! И в каждом городе есть, и в каждом человеке! Блуд – вечен.
«Уж не безумен ли он?» – приходила одновременно мысль в головы простодушных бояр и воевод.
Князь действительно был все время возбужден, многословен; и всегда-то был истеричен и нервен, а сейчас стал такой, что и не подступись, чуть что – на крик срывался.
– Его Чернобог крутит, – решали меж собой славяне-язычники.
– Уж не сатана ли князем владеет? – спрашивали православные священников.
Вести об этом незамедлительно шли в Киев, и только старцы печорские были спокойны:
– Тьма сгущается перед рассветом. Господь управит ко благу нестроения все. – И Муромца, который несколько раз порывался к войску ехать, останавливали: – Не ходи. Лечись, сил набирайся! Твоя служба – впереди.
– Так ведь князь в затмении, неправду творит!
– В уме он полном, – отвечали старцы. – И все рассчитал верно. И момент выбрал точный, когда по Корсуни ударить, так что византийцы городу на помощь прийти не могут, и сватается к Анне, по разумению своему, верно. Чтобы браком сим дальнейшую месть византийскую отвести и за хазарский поход долга не возвращать! Хитро измышлено.
– Вы вроде как его одобряете?!
– И-и-и, – улыбались старцы. – Простодушен ты, Илюшенька, тем и люб нам. И Господь с тобою пребывает повсечасно. А хитрость ведь не от Бога. И на все измышления человеческие есть воля Божия. И князь, что себя кесарем великим мнит, – как лист древесины или вон синица на ветке, перед Господом. Господь ему свободу воли дает, дабы он сам решал – что ко благу, что ко горести. Но поскольку он князь и за народ свой ответчик и предстатель, то и вразумление ему будет! Непременно будет!.. А ум что? Ум без молитвы дьяволу служит.