Однако реальность была совсем другой, и с ней приходилось считаться. Повесив на плечо красную спортивную сумку, Эйвери вышла в коридор, и в этот момент из-за угла появился Атлас. Он направлялся из своей комнаты к выходу, а следом катилось несколько коробок.
Эйвери замерла, будто мгновенно замороженная с помощью нитрокрио. Застыла каждая клеточка, даже вздохнуть не удавалось.
– Ты уезжаешь, – нарушила тишину Эйвери.
Она не думала, что Атлас уедет так скоро, даже раньше вечеринки на выходных. А сейчас, увидев его в коридоре в окружении вещей, с кругами под глазами и в мягком коричневом свитере, который ей всегда так нравился, Эйвери с ужасом осознала: это конец. Все происходит взаправду, ошарашенно подумала она. Атлас уезжал и даже не собирался попрощаться.
– Я просто отправляю багаж вперед, – объяснил Атлас, и страх, сдавивший грудь Эйвери, чуть отступил. – Папа велел мне выбрать квартиру в новой башне. Я хотел, чтобы по приезде меня там ждали кое-какие знакомые вещи, – напряженным, монотонным голосом проговорил он.
– Логично.
Эйвери не знала, что сказать. Когда она сможет видеться с Атласом, не испытывая душевной боли? Возможно, никогда. Так чувствует себя человек с ампутированной конечностью до операции восстановления: ее отношения с Атласом словно отнятая рука или нога, которую все еще ощущают, хотя той нет на месте.
Завтра или через месяц, но он все равно уедет. Эйвери молча смотрела на Атласа, вспоминая все, что их объединяло, – детские шалости и секреты, покровительство крутого старшего брата в средних классах. И конечно, все тайные поцелуи и признания в любви, которые они весь год шептали друг другу.
И вот теперь им нечего сказать.
– Прости, я опаздываю на тренировку по акваспину.
Эйвери поправила сумку на плече и двинулась к лифту. В воздухе повисло почти осязаемое напряжение, и от этого у Эйвери мутилось в глазах.
Добравшись до студии по акваспину в «Высоте», она скинула одежду и облегченно вздохнула. В закрытом купальнике, оставшемся после соревнований по плаванию, Эйвери нырнула в бассейн, наполненный недавно завезенной соленой водой из Гималаев.
Сегодня собрался чуть ли не весь класс, однако в конце первого ряда Эйвери заметила свободный велик. В воде по пояс она подошла к тренажеру и подняла сиденье, подстраивая под длину своих ног. Глаза понемногу привыкли к тусклому освещению студии, исходившему от парящих над поверхностью волшебных фонариков. Из колонок лилась спокойная музыка, создавая атмосферу русалочьего грота.
Но Эйвери никак не могла расслабиться. Мысленно она прокручивала разговор с Атласом и жалела, что так мало сказала ему. «Логично!» Лучше бы накричала на него или ударила – что угодно, только бы выплеснуть тягостные чувства. Кровь закипала, как реактивное топливо, сжигая Эйвери изнутри.