Атлас отпил какао, и над его верхней губой остались нелепые усы от взбитых сливок. Каллиопа решила ничего не говорить. Как скоро он заметит это сам?
– Без меня ты бы не нашел таких замечательных подарков, – заявила она и поняла, что они кое о ком забыли. – Эйвери! – прикрыв рот ладонью, сказала Каллиопа. – Мы ничего не купили для Эйвери!
Вдвоем они выбрали подарки для родственников и друзей: красивые свитеры с вышивкой, парфюмированные кремы для рук и восхитительный лазерный осветлитель последней модели для тетушки из Калифорнии. Как они забыли про его сестру, ведь именно за счет Эйвери Каллиопа могла показать свои таланты? Она сосредоточилась, перебирая в голове различные идеи: нужно что-то редкое и изысканное, способное впечатлить девушку, у которой и так уже есть все на свете.
– Не переживай. Для Эйвери у меня кое-что припасено.
Каллиопе показалось, что Атлас немного смутился.
– И что же? – с любопытством спросила она: выбор подарков для семьи мог многое рассказать о парне.
– Старый постер с видом Нью-Йорка три сотни лет назад.
– Постер? – От растерянности Каллиопа сморщила нос.
– Это рисунок чернилами на бумаге. Чтобы вешать на стену. Как инстафото, только неподвижное.
«Какая-то бумага», – подумала Каллиопа, потеряв всякий интерес. Не будь Эйвери Фуллер такой богатой и красивой, никто не захотел бы иметь с ней дело, потому что она настоящая зануда.
По другую сторону стойки компания ребят, все в безвкусных желтых свитерах, издала радостные возгласы. Вероятно, футбольные фанаты следили за игрой на линзах, а их команда только что забила гол.
– Ты ведь едешь на открытие в Дубае? – спросил Атлас, когда шум стих.
Каллиопа сделала глоток шоколада, чтобы выиграть время. Напиток был горячим, с приятным сливочным вкусом, а на языке лопались сладкие пузырьки.
Конечно, ей хотелось поехать. Подобные мероприятия прекрасно подходили для афер: соберется много незнакомых людей, а после нескольких бокалов гости утратят бдительность.
Да и сама вечеринка обещала быть искрометной.
– Я не приглашена, – призналась Каллиопа, следя за реакцией Атласа.
– Серьезно? Тогда поехали со мной.
Грудь Каллиопы сдавило от радостного предвкушения. Что он имел в виду? Приглашал ли ее в качестве друга или девушки? Темно-карие глаза Атласа оставались непроницаемыми.
– С радостью, – сказала Каллиопа.
Стоило выйти из-под парящего катка, как сверху посыпались крохотные серебристые снежинки и стали оседать на волосах Атласа и его темном свитере. Снег был искусственный. Каллиопа высунула язык, ловя холодные и хрупкие хлопья, – как делала в своем лондонском детстве.