План был прост. Все знали — на днях Зевс собирается отпраздновать очередную дату своей победы над Кроном. Естественно, Афродита обязательно приедет с поздравлениями. Так что опоить ее зельем труда не составит. Не станет же она отказываться от чаши вина, предложенного ей в знак дружбы и вечного мира?
* * *
Вскоре на пир стали слетаться гости. Тем, кому не хватило места, а это были те, кто не входил в сонм небожителей, толпились у входа в зал, где уже стояли накрытые столы. Возле них возлежал Зевс и близкое к нему окружение. Богиня любви, как и полагалось по статусу, находилась по правую руку от своего отца и кокетливо поглядывала на гостей.
Многие пытались поймать ее взгляд и когда это удавалось, посылали воздушный поцелуй. Гименей привычно разливал вино. Дошла очередь до Афродиты. Она с готовностью взяла предложенную чашу. Дионис по привычке протянул руку — он всегда дегустировать то, что предлагалось Афродите. Однако его легким движением руки остановила Афина. Афродите это показалось странным. Прежде мудрейшая довольно презрительно относилась к своему сводному брату Дионису и называла его недоноском. Сейчас же была сама любезность — мед из глаз, сахар из уст.
— Возлюбленный брат мой, — нежно ворковала мудрейшая, — не расскажешь нам об урожае винограда, что уродился в твоих угодьях?
Златокудрый бог веселья и виноделия не мог скрыть изумления. До сей поры сестренка никогда не высказывала интереса к его делам. Он замер с растерянным выражением лица и совершенно забыл о том, что хотел сделать. Возможно, Афродита не придала бы значения этой сцене, если бы не одна деталь. В уголке глаз Афины, обычно такой невозмутимой, предательски забилась голубая венка.
А уж когда совершенно безразличная к нарядам Артемида вдруг начала задавать вопросы относительно того, где производилась ткань для нового хитона Афродиты, сомнений не осталось. Ее явно пытаются отвлечь. Отвечая на вопросы, она медленно поднесла чашу к губам и постаралась незаметно проследить за реакцией божественных родственниц. На всякий случай прошептала заговор-оберег, которому научила одна из Мойр. Напиток в сосуде едва слышно зашипел. Следовательно, имеется серьезная опасность.
— Думай, думай, — приказала она себе. А чтобы никто не заметил ее смятения, позволила обнаглевшему Пану залезть рукой ей под хитон. Секунды оказалось довольно, чтобы принять решение. Она, по прежнему не выпуская чашу из рук, приподнялась на локте и обратилась к Афине.
— Роднулька, давай в знак примирения и вечной дружбы, отопьем из чаш друг друга!