Только ее мне сейчас не хватало. После моих ночных приключений я так толком и не смогла уснуть, и нервы у меня на пределе. Утром я написала Адели, что мне нужно с ней увидеться, но ответа на свое сообщение так и не получила, и теперь переживаю, что Дэвид нашел телефон. Иначе почему она мне не ответила, если он на работе?
Софи стаскивает куртку и бросает ее на диван.
– Только не говори, что ты уволилась из-за него. Скажи, что ты последовала моему совету и послала к черту их обоих? Пожалуйста, скажи мне это.
– Тетя Софи! – Адам выскакивает из своей комнаты и обхватывает ее за ноги. – Элла!
Элла – ангельский, не от мира сего ребенок, который на моей памяти ни разу, кажется, не повторил ни единого слова из цветистого лексикона родителей. Не то что Адам – при нем я изо всех сил стараюсь не сквернословить, но он все равно каким-то образом умудряется набраться от меня нецензурщины. Если шестилетка может быть безнадежно в кого-то влюблен, я готова поручиться, что Адам влюблен в Эллу.
– Я ездил во Францию на месяц! И у меня будет братик или сестричка! У Лизы в животе малыш!
Он впервые при мне упоминает о злополучной беременности – я вообще не знала, что он в курсе, – но, обычно чуткий ко всему, что может расстроить его маму, сейчас он забывает обо всем от возбуждения.
– У Иэна будет еще ребенок? Ты ничего об этом не говорила, – замечает Софи.
Судя по голосу, она слегка задета за живое. Я пожимаю плечами:
– Не хотела прерывать твои нотации.
Упоминание о намечающемся ребенке все еще цепляет меня, но мне не хочется, чтобы она это видела. Выпроваживаем детей в комнату Адама поиграть, выдав каждому по пакетику со сладостями, принесенными Софи, а сами, прихватив бутылку вина, отправляемся на балкон.
Она закуривает сигарету и протягивает мне пачку, но я показываю ей мой электронный суррогат:
– Я вроде как бросила.
– Ух ты, молодец какая. Мы с Джеем все тоже хотим перейти на них. Ну, может, когда-нибудь. Ну, – она устремляет на меня взгляд, держа в одной руке бокал вина, а в другой сигарету, – давай, выкладывай. Что случилось? Ты похудела. От нервов или целенаправленно?
– И то и другое.
И, вопреки всем своим решениям, я все ей вываливаю. Я не нахожу себе места от тревоги, и возможность с кем-то поделиться кажется таким облегчением. Она внимательно меня слушает, практически не перебивая, но я понимаю, что зря разоткровенничалась: ее лицо мрачнеет, а морщины, которые она старательно маскирует челкой, прорезают ее лоб еще глубже. Она смотрит на меня с таким выражением, как будто не верит своим ушам.