Я поворачиваю ручку и оказываюсь за дверью.
Кошмар рассеялся, и я стою на бескрайнем пляже. Теплый бриз ерошит мне волосы, горячий песок обжигает подошвы, а пальцы ног лижут набегающие волны. На мне шорты с футболкой. Я совершенно спокоен. Мне хочется рассмеяться. Думаю, как было бы здорово, если бы Адель тоже могла это видеть, и внезапно она появляется из ниоткуда – Адель из сновидения. Вода кажется неестественно голубой, но я именно таким всегда и представлял себе океан. Добавляю дельфинов. Потом официанта, который несет нам коктейли в высоких стаканах. Они выглядят странно. Я никогда в жизни не пил коктейль, но на вкус он оказывается похож на клубничную граниту, как, в моем представлении, ему и полагается. Я уже практически совсем готов добавить иглу и ощущение кайфа, но все же не делаю этого. В моем сне я смеюсь, и Адель из сновидения тоже смеется, а потом я не выдерживаю и просыпаюсь.
И тем не менее у меня получилось! Просто не верится. У меня. Получилось! Я могу быть повелителем собственных снов. В следующий раз будет лучше. Я знаю это. Я слишком взбудоражен, чтобы снова заснуть. Времени четыре утра, все вокруг спят, а мое сердце готово выскочить из груди. Я уже сто лет так ничему не радовался. Это было волшебство. Настоящее волшебство, а не наркотический кайф. Меня распирает от желания пойти и рассказать обо всем Адели, но девушек держат в другом крыле, а я не могу рисковать быть застуканным. Они в два счета вышибут меня отсюда. Когда я только попал сюда, я был бы этому очень рад, но теперь все изменилось. Я нахожусь в состоянии абсолютной эйфории. Даже сейчас я лыблюсь как идиот, когда пишу эти строки. Я не стану говорить ей, что вообразил ее на пляже рядом со мной и что она появилась там в ту же секунду, как будто так и надо было. Как будто я не представляю себе счастья без нее. Это пугает и меня самого, а уж что она подумает по этому поводу, хрен знает.
Мы отбыли здесь уже почти половину нашего срока. Что будет, когда нас выпишут? Мне как-то слабо верится, что Доктор Дэвид будет рад моему присутствию в их жизни. Адель утверждает, что я ему понравлюсь, но она не разбирается в людях так, как я, а он производит на меня впечатление человека, одержимого желанием контролировать все и вся.
Все-таки интересно, за каким дьяволом к ней приезжали адвокаты? Я не стал пытаться вытянуть из нее ответ на этот вопрос, но после их отъезда она была какая-то странная. Ладно, рано или поздно она все равно мне все расскажет. Я хорошо умею развязывать языки. Даже на сеансах психотерапии я сейчас больше слушаю, нежели говорю сам. Все хотят говорить о себе, любимых. Это незыблемый принцип. Пожалуй, мне стоило бы устроиться сюда на работу (шутка).