- Я дам тебе имя, - в строгом соответствии с ритуалом зачитал некромант. - Отныне и впредь, с этого дня и до конца времен ты будешь называться Летрэ.
- Я дам тебе имя, - покорно повторил Фасалетрэ Эштаралье. - Отныне и впредь, с этого дня и до конца времен ты будешь называться Лайдэ. И я клянусь тебе, что не оступлюсь; клянусь, что буду защищать тебя, пока не погибну сам; клянусь, что буду служить тебе, пока ты меня не покинешь. Я буду рядом с тобой, когда от тебя отвернется весь этот мир, я буду беречь тебя ревностнее, чем себя самого. Отныне и впредь!
Между взаимно сжатыми ладонями на короткий миг промелькнула искра - прозрачная и светлая, как снежинка. Для Эльвы она послужила немым сигналом, что пора отпустить выходца из Ада и поскорее промыть ровный надрез водой, а затем обмотать лентой - за неимением чистых повязок.
- Ну вот, - с облегчением выдал демон. - Теперь вы перестанете спорить?
- Перестанем, - улыбнулся Мильт. - Пошли.
Просьба слабых двуногих существ изрядно развеселила белого дракона. А поскольку гордый представитель небесного племени уже четвертый год старался держаться у берегов империи, где отчаянно недоставало развлечений, она еще и приобрела приятный оттенок утешения.
- Отойдите, - хрипло прорычал Хаал, разглядывая Эхэльйо.
Проклятый вздрогнул:
- Я бы не отказался отойти вместе с ними.
- Увы, ты будешь моей жертвой, - ослепительно оскалился дракон. Жаль, что его белые клыки сливались с общим цветом шкуры и не производили должного впечатления. - Что же, давай приступим. Постарайся не шевелиться.
Двухголовый побледнел и застыл, сцепив пальцы - все двадцать штук, - на тонком, невнушительном поясе.
Хаал сделал глубокий вдох, наклонился, вытянул изящную шею и облил проклятого пламенем. Темно-синее, словно морская вода, оно разошлось тысячами блеклых искр и выжгло в скалах потрясающе четкий Ведьмин Круг. Сглаженные, аккуратные грани сошлись, и Эхэльйо взвыл то ли от боли, то ли от восторга. Ни Эльва, ни даже Мильт, несмотря на острое зрение, не сумели различить, что происходит внутри жуткого огненного клубка.
Дракон не подавал признаков страха, и некромант решил, что в данной обстановке глупо ему не доверять. В конце концов, двухголовый уже горит, а обратить время вспять не под силу даже Фасалетрэ Эштаралье. Демон, кстати, сохранял подчеркнутую невозмутимость - мол, я полностью уверен в Хаале, - хотя на самом деле провел в обществе белого дракона всего неделю и понятия не имел, что творится в его мозгах, исковерканных корнями рогов.
Когда синее пламя стало гаснуть, Мильт подался вперед и хищно сощурился. Облегченно повел плечами, дернул бровью и произнес: