Воитель шёл прежним курсом. Ва-гуал оплёл своими рецепторами практически весь корабль, попутно дав вводную экипажу и их главному — ускориться. И воитель рванул к Датаю. Все работали как одержимые, в том числе и бывший капитан. Ибо распоряжался сейчас здесь совсем другой. Другое. Существо, выбравшееся из преисподней. Ящик Пандоры алгойского разлива был раскрыт настежь. Его земной аналог оставался пока закрытым, но Баев, не ведая о том, уже подбирал к нему ключи.
Единственное, что ва-гуала беспокоило и досаждало (если понятия такие к нему были применимы) — некое целенаправленное внешнее воздействие. О нём знали. Его чувствовали. Кто-то. Где-то.
Он встрепенулся, из золотистого стал огненно-рыжим, с пульсирующими нитями-рецепторами. Он прислушивался. И уловил, сейчас более «осмысленно», чем ранее, чью-то пси-составляющую, чем-то схожую с его собственной. Чьё-то пси-волнение, некую пси-ауру. Будто за углом дышат, но показываться не спешат. Или не могут, а, скорее, боятся. Сгусток квазиорганики, что заменял ему сердце, забился учащённей. Ва-гуал чувствовал сопротивление, словно дыхнули на него остро-леденящим и тут же отскочили. И он изготовился. Убивать и вбирать. Алгойцы, что экспериментировали над его составляющей, добились, в общем, своего: шифрованную программу он принял и стал, не задумываясь, действовать согласно установке, действовать против землян и всех, кто им помогает. Тупо, по-хозяйски и особо не интересуясь результатом. Как не задумывается остро заточенный топор в руках палача, чья именно голова сейчас с плеч долой.
Институт Биотехнологий находился в другой части города, на берегу большого лесного озера, лежащего в обрамлении вековых сосен и застывших печальных ив. И летом и зимой здесь была благодать, здесь всегда остро пахло мшистой хвоей, воздух был свеж и насыщен ароматами леса. Сейчас, уже фактически ночью, в той стороне угадывалось обширное тёмное пространство, насыщенное влагой и свежестью. Совсем как у моря, мелькнуло у Баева, и очень напоминает Балтику. Фонари лениво отсвечивали в водах озера. Им совершенно не было никакого дела до людской суеты.
В вестибюле сидел дежурный, равнодушно поглядывая на мониторы и жуя при этом бутерброд. На безопасника глянул вопросительно, скорее по привычке, нежели по необходимости: чего, мол, надо в столь неурочный час? Баев поморщился. Охрана тут желала лучшего. И где же люди Тори?
Но через секунду мнение в корне изменил.
— Вы к кому? — раздалось за спиной. Баев резко обернулся. Судя по экипировке, десантник. Чёрт! Откуда он взялся? Из-за колонн, что ли? И спокойный, уверенный. Такой, если что, и пристрелит, не поморщится. Берет с эмблемой БР одет вроде так себе, на одно ухо, но эта небрежность как раз и показывала, что интересуются им профессионалы. Да и взгляд пронизывающий, насквозь. И рука вроде так же небрежно легла на цевье короткоствольного АМГ.