Он целенаправленно объял пространство пси-сферой с отростками пси-рецепторов, выискивая того, кто бы мог здесь так распоряжаться, и уже в следующую секунду остыл, будто сдулся, — ответ пришёл сам собой, успокаивающий, из тех же пси-пространств, с некоторых пор ставших для него родными: этот барьер, гласил ответ, создала непосредственно сама Энея, заключила себя в нечто, отдалённо напоминающее силовое поле, а разум будто и вовсе отключила. Она так защищалась. На подсознательном уровне. От кого, Баев догадался. Только понять не мог, как из ничего, без помощи энергоустановок, может возникнуть вот такое — неосязаемое, непреодолимое и не пускающее к себе. Не пускающее во всех диапазонах. Включая и физический контакт. Бред!..
Если бы. Вот он стоит — и ни с места. В четырёх-пяти метрах от девчонки, а сделать ничего не может.
— Маленькая моя, — ласково проговорил Баев, тут же мысленно подкрепляя слова образами: крохотное существо, что нежно прижимают и баюкают, — пропусти, ты же сама меня звала, верно?.. Можно к тебе?
Ему казалось, он правильно выбрал интонацию, подобрал соответствующий тон и выражения, только забыл или не учёл, что в мыслеобразах всё это не имеет практически никакого значения. Там основное — эмоции, что сопровождают слова, не обязательно произнесённые вслух, потому они и называются образами. Однако она поняла и приняла. Перед Кимом словно дверцу открыли, и он воспользовался приглашением, вошёл неторопливо и осмотрелся степенно. Своим новым пси-зрением и пси-составляющей, дарованными этой девочкой. А после встретился с тем, что заменяло ей глаза. Здесь и сейчас не только видели его насквозь, но точно так же и чувствовали. И буквально замер, заворожённый. А выпасть из реальности не позволила та точка, что продолжала пульсировать где-то внутри, в области солнечного сплетения, она стала тем внутренним пространством, что с некоторых пор заменило ему душу, она становилась прообразом общей родовой памяти, эквивалентом общей чувственности его, как хомо сапиенса. И тут он окончательно «прозрел», совершил ещё один качественный скачок, по-видимому, последний, и точка, что жила внутри него самостоятельной жизнью, вдруг неожиданно всколыхнулась (Киму даже показалось, что она сколлапсировала), и они воссоединились в бесшумном, но таком всеобъемлющем взрыве, что содрогнулась Вселенная. Потому что в лице Баева обретала вдруг ещё одного Творца её сущности…
…Приходить в себя было непросто, но он собрал всё, что оставалось от силы воли в кулак, и всё же вынырнул из нереального. Думать там, откуда только что выплыл, не хотелось ни о чём, а тем более что-то решать, настраиваться на