— Не надо. Дойду до места без отдыха, как и все — спокойно сказал я ему в ответ, пытаясь вспомнить, как долго мы с ним разговариваем в таком дружеском тоне.
— А глаз как, видит? После ночи он у тебя ещё сильнее заплыл — снова спросил меня носильщик, чью спину, как мне до этого казалось, я знаю лучше, чем тембр его голоса.
— Нормально — коротко ответил я, всё ещё не понимая, с чего это вдруг у него проснулся такой интерес ко мне.
Разговаривать напарник продолжал со мной и во время работы, правда делал он это лишь на обратном пути, когда наши носилки были уже не такими тяжёлыми. Говорил этот человек почти постоянно и возможно от этого я даже не пытался уцепиться за хвост его бесконечного повествования. Мне не интересно было слушать о чём он там гундосит себя под нос, мне важно понять, как долго у нас с ним такие приятельские отношения и почему я их заметил только сегодня?
После второго, за сегодняшний день, возвращения к морю, прекратил копаться в себе, всё равно нарыть там ничего не удастся. Такое впечатление, что память моя отказывалась запечатлевать события, происходившие со мной здесь до позавчерашней ночи, а голова начала нормально воспринимать окружающие предметы, одушевлённые и не очень, лишь сегодня утром. Поэтому искать в ней чего то, что связывало меня и эту организацию до этого, бесполезно. Кое-что конечно всплыло и, как это обычно бывает, не совсем хорошее. Память небрежно вбросила в действительность фразу, сказанную охранником Драпу, ещё в первый день моего пребывания на солеварне. Если я ничего не путаю, то в ней говорилось о его предыдущем напарнике и собаках, которым он якобы скормил своего товарища. Вот по этому поводу я хотел бы получить разъяснения, а остальное в его рассказах, меня пока мало волнует.
— Послушай меня, Драп — прервал я говорившего на полу слове и спросил: — А почему к тебе мужики по ночам с кулаками лезут? Чего ты с ними не поделил?
Говорить он начал сразу, но подходить к ответам на вопросы, судя по всему, решил из далека, очень из далека. Как оказалось, драки с коллегами по работе у него проходили чуть ли не каждую ночь и пару раз они даже пытались прекратить, видно уже достаточно надоевшее им, занятие, с помощью более радикальных мер. Одной такой попытке я был свидетелем, а про остальное услышал впервые, вот что значит крепкий и безмятежный сон после тяжёлой работы. Кроме этого, минут через двадцать после начала ответа на поставленный мной вопрос, напарник, пускай и витиевато, но всё же достаточно откровенно донёс до меня, как он относится к тому событию, которое предшествовало этому затянувшемуся, беспредельному мордобою. Что сказать? Будь я на его месте, такая чехарда наверняка бы приключилась и со мной. Потому что, если парень не врёт, я бы поступил точно так же, как и он, не зависимо от того, что поговорка: «Сам погибай, а товарища выручай», для меня не пустой звук. Что толку в том, если ты бросишься на помощь к попавшему в беду другу, на жизни которого поставлен жирный, чёрный крест и составишь ему компанию в вознесении на небеса. Ему что от этого легче станет? А в случае с Драпом, как следует из его рассказа, всё так и было, только вот сотоварищи его и его бывшего напарника в это не верят, и считают, что человек, к которому у компании имеются претензии попросту струсил. От этого у них и случился затяжной конфликт.