Наступившие сумерки позволили спускаться в низ без оглядки на жителей долины, а заодно и поразмышлять на ходу над тем, что увидел и чем был основательно удивлён, и даже в какой то мере раздосадован, скорее всего от непонимания происходящего.
Более пригодного места для проживания в этих краях мне ещё не попадалось. Не займи его эти люди, я бы непременно сам поселился здесь, конечно после того, как готов был бы сделать это. В меру широкая река, протекающая вдоль каменной гряды, не большая заводь, способная приютить водоплавающих, ровная, почти без изъянов низменность, с сочной травой и судя по возделанным огородам плодородной землёй, что ещё надо человеку не развращённому техническим прогрессом. Но и это не всё, под боком строительные материалы, всех знакомых мне форм, дорога явно ведущая к другим поселенцам, лесные угодья, заполненные дичью и самое главное солнце, не позволяющее повышенной влажности низменности, быть излишне суровой к её обитателям. Одним словом, природный рай на земле. Возможно от этого, живущие в нём люди и отличаются, так разительно, от уже встреченных мной здесь. За пол дня наблюдений за ними я не услышал от них ни одного крика, не увидел ни одного резкого движения по отношению к разновозрастным собратьям, одетым поголовно в одежды светлых тонов, изготовленных из какого то лёгкого материала и, как мне показалось, вполне разумного покроя. Что это? Поселение инопланетян в мире дикарей или ещё не завоёванный варварами уголок погибающей цивилизации? Над этим продолжал думать и по дороге, и после того, как устроился на ночлег, между двух валунов, прикрывших меня от обнаруженных обитателей достаточно загадочного хутора.
К рассвету я морально был готов выйти на встречу с непознанным, но не сделал этого прямо с утра, не пожелав показаться невежливым, хотя есть хотелось страшно и возможность подкрепиться на халяву не казалась несбыточной мечтой. Просидел за внешне неприглядным кустиком около часа, а когда местные закончив с трапезой стали разбредаться по рабочим местам, пошёл в гости, но делал это осторожно, дружеские отношения в коллективе не обязательно должны распространятся на внешних обитателей.
— Смотрите! Чужой пришёл! — донёс информацию о моём появлении детский, сорвавшийся на визг голосок, естественно прибавивший к этим словам целую вереницу, на мой взгляд, совсем не нужных, исходя из чего я сообразил, что все живущие в этом мире люди, всё таки братья.
Сигнал тревоги заставил меня остановиться. На этот раз я решил вести себя в другом ключе, буду налаживать контакт постепенно, не стоит по хозяйски заглядывать на кухню, где всё ещё чем то занята одна из женщин живущих в поселении, тем более там наверняка всё уже сожрали. Перед жителями я предстал в одежде папуаса, мне показалось, что джинсы, при встрече, могут вызвать большее недоверие, нежели костюм раба, бежавшего из солеварни. Так оно и оказалось, мгновенно собравшаяся вокруг толпа с любопытством, но без напряжения, разглядывала меня, а я в свою очередь с интересом смотрел на них, чем, возможно, и растопил их сердца быстрее ожидаемого. Мужчины с аккуратно подстриженной растительностью на лице придирчиво рассматривали мои руки и ноги, взглядами пытаясь оценить качество мышц и количество затянувшихся ран на них. Женщины больший интерес проявляли непосредственно к физиономии, а в особенности к глазам. Те, что были помоложе прямо таки пытались заглянуть в их бездонную глубину. Дети, независимо от возраста, тыкали в меня пальцем и о чём то в пол голоса перешёптывались, и длилось это до тех пор, пока один из мужчин не решил: пришелец не представляет угрозы для поселенцев и пора бы уже прекратить затянувшееся представление.